Кэбоалан поманил его пальцем, и существо подчинилось. Медленно и с опаской, но все же поплыло в сторону берега. Видимо, ослушаться боялось так же сильно, как и попасть под горячую руку бессмертного, который вполне мог оскорбиться на то, что его назвали земляным сухарем и обвинили во лжи. Однако бог сердиться не собирался вовсе. Когда мерроу добрался до места, Кэбоалан приветствовал его:
— Здравствуй, патриарх. Мы явились сюда по делу и очень рассчитываем на твою помощь.
— Конечно, я вам помогу, — пробулькал тот в ответ. — Иначе ты озеро превратишь в котел с кипящей водой, нет?
— Ты правильно все понимаешь, мудрое создание.
— Еще бы.
Теперь, когда мерроу оказался так близко, Каэтана могла в подробностях рассмотреть и две прикрытые толстыми мембранами ноздри, как у рыб, и бахрому кожистых выростов на плечах, и яркие красные и синие пятна на шее. Увидев взгляд богини, устремленный на эти громадные отметины на его чешуйчатом серебристом теле, озерный житель гордо заметил:
— Я один из красивейших мужей нашего вулкана — у меня самые яркие и совершенные по форме пятна.
— А‑а‑а, — понятливо протянула Каэ.
— Чем я могу быть полезен своим повелителям? — между тем булькал и хлюпал красивейший муж.
— Что ты тут говорил про шеолов и их лазутчиков? — поинтересовался Кэбоалан. Он возвышался у кромки воды, весь сияющий, сверкающий расплавленным золотом, могучий и прекрасный, — это было незабываемое зрелище. Чтобы бросать на него взгляд, мерроу приходилось подносить перепончатые руки к самому лицу домиком.
— Шеолы пытаются завоевать нас и выгнать даже отсюда — будто им океана мало!
— Но ведь этого быть не может, — возмутилась Каэ, — они же глубоководные и к тому же привыкли к морской воде — соленой и горькой. Зачем им это озеро?
— Хотят постепенно выбраться и в пресную воду, — пожаловался мерроу. — Сами они сюда явиться не могут, но нашли каких‑то союзников — страх! Теперь вот не знаем, куда деваться. — Он оглядел Каэ:
— Мы в магии немного смыслим, но здесь малым чародейством не отделаешься. Ходят слухи, что там, на дне, раскопали какой‑то старинный клад ну и разбудили опаснейшее существо. Вождь шеолов и обезумел немного: захотел власти над всеми водоемами — ведь это и есть настоящая власть над миром. Кетус ему благоволит, не гневается. И Великая Манта тоже не высказала своего неодобрения — так что живем теперь как на вулкане. — И он издал несколько хлюпающих звуков, которые заменяли мерроу смех.
Кэбоалан тоже улыбнулся нехитрому каламбуру.
— И что теперь? — поинтересовалась Каэ.
— А что теперь? Рано или поздно они нас перебьют, потому что шеолов больше и они сильнее. Да и боги к ним относятся лучше, во всяком случае до нас ни Кетусу, ни Великой Манте дела нету. Был бы здесь Владыка Йабарданай, может, и защитил бы нас, но и это сомнительно.
— А как же они добираются до вас?
— Через подводные пещеры, — мерроу издал странный горловой звук, — поднимаются со дна и рушат скалы. Самое страшное, что скоро вода в озере станет совсем соленой — мы не можем постоянно заваливать камнями новые и новые трещины: не управляемся. Мало нас, очень мало. — Он уставился на бессмертных своими огромными выпученными глазищами с непередаваемой печалью. — Вы на других вулканах не бывали? Говорят, там тоже не сладко и даже вроде бы одно озеро уже захвачено. Мы же ничего друг о друге не знаем, так только — перекликаемся иногда.
— А магия? — спросила Каэ недоверчиво.
— Что магия? Маленькая у нас сила, крохотная, а в последнее время и та на убыль пошла… Вы бы узнали, так там родичи наши. А?
— Давай договоримся так, — моментально откликнулся Кэбоалан. — Вы помогаете Кахатанне проникнуть в царство шеолов и рассказываете все, что знаете, все, — подчеркнул он последнее слово. — А пока Богиня Истины будет находиться под водой, я, так уж и быть, облечу все вулканы и посмотрю, что там происходит и не нужно ли чем‑нибудь помочь вашим родичам.
— Я согласен! — захлюпал мерроу.
* * *
Они встретились ночью, на перекрестке шести дорог.
Было то самое время, когда старая луна уже умерла, а новая еще не успела родиться и только тусклый свет далеких звезд тщился прогнать тьму. Ветер завывал в верхушках огромных старых елей, и совы хохотали, сидя на разлапистых черных ветвях.
Первыми явились двое. Они пришли вместе по одной дороге, остановились у перекрестка.
— Это здесь? — спросил первый.
— Посмотри, есть ли тут камень с письменами? — спросил второй.
— Вот он, — указал первый. — Справа от тебя.