После нашего знакомства Оболенский-старший перепоручил все заботы ближникам. Вот уж не знаю, что там наговорил продавец из лавки, но похоже, сочинил много чего и князь в тех историях фигурировал на первых ролях.
Сам глава рода у меня особых эмоций, как отрицательных, так и положительных, не вызвал. Седоватый дядька имел ничем не примечательную внешность. Середнячок, одним словом. Таким же невыразительным было владение Оболенских в Москве. Мне показалось, что строениям навскидку лет двести. Ремонт как снаружи, так и внутри особняка давно не производился. То и дело попадались на глаза остатки былой роскоши в весьма печальном виде. Поднимаясь на второй этаж, я облокотился на вычурные перила и тут же понял свою ошибку — конструкция заскрипела и накренилась. Слуга, сопровождавший меня, кинулся с пояснениями, что здесь вот-вот начнётся реконструкция, но до этого лучше ничего не трогать руками.
На званом обеде, куда меня пригласили для знакомства с ближниками, глава нахваливал свой род и былые заслуги. В те далёкие времена, когда правили цари, кто-то из представителей Оболенских был князем-наместником и воеводой у Ивана III. Ещё ранее, в середине пятнадцатого века, дочь костромского землевладельца боярина-дворецкого при князе Василии Тёмном из рода Сабуровых выдали замуж за Ярослава Васильевича Оболенского*. Получалось, что через мачеху Василису я довожусь дальним родственником Сабуровым. Не кровное родство, но и не совсем чужой.
Когда царей упразднили и поставили бояр править страной под руководством великого князя, Оболенские немного потеряли позиции, но своим родством с боярином Сабуровым продолжали кичиться. Мне так виделось, что авторитета и влияния у рода почти не осталось, но своё мнение я держал при себе. Главное, что Оболенские во всём поддержали наш бизнес.
Мы так увлеклись созданием музыкальных амулетов, что совсем забыли про школу. Фалулею позвонил старший наставник и сообщил, что хоть какие-то нормы приличия нужно соблюдать. Пусть мы не приходим на амулетное мастерство, но у нас имеется в списке огненная магия и по ней сдаются экзамены.
По поводу этой магии однозначного мнения ни у кого из нас не было. Принцип использования магии местными далёк от совершенства, поскольку всё основывалось на личной силе мага, а не на умениях. И какой смысл нам это учить? Посовещавшись, отправились решать проблему на факультет магии огня. Там довольно быстро договорились о сдаче экзамена сразу за весь год. В любом случае у нас будут документы магов-амулетчиков.
Целых три дня потратили, чтобы решить эти школьные вопросы. Наконец, продемонстрировав комиссии свои умения, получили долгожданные оценки. Правда, лица у преподавателей были более чем задумчивые. Сам бы я тоже заподозрил неладное. Мало того, что мы втроём неожиданно владеем высшим уровнем сил, так ещё и осваиваем любую магию невероятно быстро. Пока никто не стал нам задавать вопросы. Репутация безбашенных, которые могут в случае чего и князю звякнуть, работала на нас.
Уже на выходе с факультета огненной магии я случайно столкнулся с каким-то первокурсником. Извинился, хотел было обойти, да так и замер, не зная, что сказать.
— Михаил Илларионович Куракин, — представился парень и вполне дружелюбно улыбнулся на моё протяжное «э-э-э…»
Это я никак не мог вспомнить знакомы мы были с Мишкой в последний временной цикл или нет? Судя по всему, парень меня не знал, да и друзей тоже. Они воспользовались случаем и представились.
— Мы тоже из Цареморска, — перехватил Фалулей инициативу в беседе.
Мишку больше заинтересовала моя персона. Даже гадать не нужно почему. Небось до сих пор язычники недоумевают, что там приключилось возле идола Перуна. Как ни крути, но это мои владения и я как хозяин мог быть в курсе. Куракин наседать на меня с вопросами не стал. Друзья тоже отговорились общими фразами на тему того, что землякам можно встретиться и посидеть где-нибудь в выходной день. Мишка отчего-то смутился. То есть встретиться он хотел, но не в ресторане.
— Денег нет, оттого и стесняется ходить по ресторанам, — резюмировал я, когда парень ушёл по своим делам. — Кто ж ему спонсировал этот год обучения?
— И главное для чего язычникам учиться в столичной школе? — задумчиво потёр подбородок Фалулей.
— Вы собирались заняться язычниками весной, а не сейчас, — напомнил Кирилл. — У нас с упаковкой музыкальных амулетов небольшие проблемы наметились.
Собственно, проблема состояла в том, что картонажный цех, где работало всего два человека, не справлялся с объёмами. Требовалось не только нанять людей, но и обеспечить сырьём, в смысле заготовками того самого упаковочного материала. В общем, обычная производственная текучка, для которой школа являлась досадной помехой.