Он наклонил голову:
— Приятно с вами познакомиться.
Это прозвучало так по-взрослому. Я была горда.
Мать бросила покупки на рабочий стол.
— Иди-ка ты домой, — сказала она. И голос у нее звучал так же, как тогда, когда она ногой сгоняла бродячую собаку с цветочной клумбы. — Иди-иди. Иди.
— Мама!
Джона соскользнул со стула.
— Увидимся, Чита, — сказал он мне.
После того как захлопнулась дверь с сеткой от мух, мама повернулась ко мне.
— По-моему, я тебе уже говорила…
— Могла бы быть с ним и подобрее, — закричала я в слезах, оттолкнулась от стола и побежала к себе наверх. Я видела, как упал на пол мой стакан с молоком, но мне было уже все равно.
«Можно было бы быть с ней и подобрее».
Так что бывает, что клише себя оправдывают. Так или иначе. Вообще-то, это не совсем справедливо, ведь я не рассчитывала выступать в роли мамочки, так почему же я сейчас должна все это выносить? Неужели никак нельзя проскочить?
Еще хочу сказать, что я вдруг обнаружила, что небо — это одеяло с дыркой, и порвалось оно еще вчера.
Джина протягивает мне трубку. Происходит обратный вариант борьбы мамы и папы за телефон. Я прячу руки за спину и стараюсь не прикасаться к этому предмету, испускающему демонические завывания. Джина подносит его к моему лицу…
…И отпускает.
Рефлекторная реакция и страх потерять сорокадолларовый телефон заставляют меня поймать трубку на лету. Я смотрю на сестру долгим взглядом. Она одаривает меня не менее долгим.
Я держу телефон на расстоянии шести дюймов от уха и кричу:
— Мам, это Уичита. Прежде чем говорить, вдохни поглубже.
Вопли в телефоне прекращаются.
Я рискую поднести его к уху.
— Вот и хорошо, — говорю я ей. — У нас все в порядке. Мы только что прикончили пиццу.
Подозрительное молчание.
— А Джина сказала, что у вас были жареные куры.
— Хм… Это были крылышки. Их можно заказать с пиццей.
— Привези ребенка домой. Она перестанет расти, если ты будешь кормить ее всякой дрянью.
Я сажусь на свой стул, свободной рукой обнимаю колени и принимаюсь раскачиваться взад-вперед, чтобы хоть как-то удержаться от смеха. Ребенок сам ждет ребенка, так о чьем же росте следует беспокоиться?
— Ты хочешь, чтобы я отправила их, то есть ее, домой?
— Я хочу, чтобы ты привезла ее. И того мальчишку, с которым они всегда вместе. Уверена, что и он там. От меня ты этого не скроешь.
Она права.
— Мам, но я же работаю.
— Нет, не работаешь.
— Как так?
— Я звонила в музей. Какая-то женщина, Дженет, сказала, что ты уволилась.
Вот дерьмо. Если эта Дженет встретится мне где-нибудь без своего пистолета, я ее…
— Официально это еще не оформлено, — неопределенно говорю я.
— Тебе придется привезти их домой, — говорит она. — У этого мальчика нет водительских прав. И у твоей сестры тоже.
Я начинаю раскачиваться еще сильнее.
— Я подумаю об этом, — говорю я.
— Ты это сделаешь!
— Ты это сделаешь! — сказала мама. — Будешь держаться подальше от этого мальчишки.
— Он же мой друг! — ответила я. Если бы в этот момент я подумала о том, что мне помогут катание по полу и вопли, я бы пустила их в ход. И почему это родители всегда считают, что им можно приказывать другим людям, что им делать?
— Слышу милые сердцу звуки родного дома, — сказал отец, хлопая внешней дверью с сеткой. Мы с мамой были так поглощены нашей… беседой, что и не заметили, как к дому подъехала его машина. Было уже темно, и, если бы я была способна думать о чем-то кроме того, что мама выгнала Джону из-за стола, как бродячую собаку, и о том, как несправедлива жизнь, я бы, наверное, удивилась, что ужин еще не подогрет.
— Как мило, что ты к нам заехал, Брэд, — съязвила мама. — Может быть, папочка хоть немного займется воспитанием дочки?
— «Папочка», вот как? — сказал отец, шаря в холодильнике в поисках пива. — Что ты натворила?
— Я хочу дружить с Джоной, — ответила я.
Отец откупорил банку с пивом.
— По мне, звучит неплохо, — сказал он, пожимая плечами. — Ладно, пойду посмотрю игру.
Мама схватила меня за предплечье.
— Неужели ты не можешь…
— Да в чем дело, Мэгги? — спросил отец, глядя сверху вниз на ее руку. — Ты что, боишься, что с ней будет так же, как с тобой?
Она отпустила мою руку.
Молчание.
Было слышно, что в гостиной начался футбольный матч. Я стояла, не зная, чего ожидать.
— Мам, — спросила я, когда молчание длилось уже вечность, — можно мне…