Однако сначала попробуйте обратиться к нему устно: "Мне неловко давать о тебе какие-либо сведения, не говоря уже про показания о неведомых мне твоих "преступлениях". Давай обратимся к следователю с просьбой освободить меня от нелепой роли".
Возможно, К. не откажется. В противном случае дело хуже, чем вы предполагали. И все же, дабы очистить свою совесть, потребуйте с него (по долгу дружбы) честное слово, что он (пауза в разговоре на размышление) определенно не занимался пропагандой заговоров с целью свержения власти или покушения на жизнь советских лидеров, не занимался пропагандой устройства массовых беспорядков и ничего подобного не делал. Да, именно, пусть дает честное слово, что у него не было того самого умысла, от которого он будет отказываться почему-то только потом, на суде, но не на следствии. В конце концов, что ему мешает об этом подумать сейчас, пока не поздно?
У вас определенно найдется что спросить. Хотя… Память капризна и мелочна.
— Ты помнишь, однажды у меня дома мы пошли в ванную. Зачем-то ты специально включил воду. Зачем-то ты тогда на бумаге писал коряво и долго. Зачем? Чтобы они не слышали нас? Чтобы они ничего не узнали? Ведь верно? Тогда почему же сейчас ты им все рассказываешь, объясни? Почему?
Жену обвиняемого К. приглашают на роль свидетеля
Она ничего не знает и потому многое может сказать.
(Ближневосточная мудрость)
— Имейте в виду, ваш муж совершил серьезное преступление.
— Значит, я должна с ним развестись?
— Нет-нет. Мы не разрушаем семьи… Вы неправильно поняли…
Для нее контакт со следователем — единственная возможность узнать о судьбе мужа. Поговорить лишний раз со следователем она бы рада, но давать показания… Зачем? Ценность свидетельских показаний жены, сестры или матери вообще крайне сомнительна. Она не может быть беспристрастна, потому что она любит человека, который обвинен и, наверное, будет наказан. Оба они уже наказаны, и по крайней мере один обязательно невиновен — она. Но она уверена, что невиновны оба. Нет, выступление жены-свидетельницы на суде так же странно, как выступление адвоката обвиняемого в качестве свидетеля. Пожалуй, в этом случае адвокат не должен быть адвокатом, а жена не должна быть женой. Впрочем, не слишком ли многого требует правосудие?
…Она, наверное, откажется давать показания. Или она будет "благоразумна"? Нет, оснований для ее отказа слишком много. Если бы ее привлекли к ответственности за отказ от дачи показаний, сакраментальная цель следствия не была бы достигнута вообще.
Встретил свою приятельницу. И вот сразу две новости: одна — хорошая, другая — плохая. Вначале, конечно, хорошая: машинистка уже оправилась от перелома ключицы и скоро закончит печатание рукописи. Плохая новость заключается в том, что плата оказалась слишком большой. Денег, разумеется, мне не жалко, но высокая плата, как видно, обусловлена "опасностью" работы. А разве за "опасность" платить деньги не опасно? Любой следователь без труда убедит машинистку, что, получая большую плату не за труд, а за страх, она сознавала, что совершает преступление. Высокая плата будет единственной и достаточно хорошей уликой. Приятельница не согласилась с моими доводами. Она все время повторяла, что машинистка "очень надежная". Но я так и не понял, зачем из надежной машинистки делать ненадежную.
В конце концов мы любезно попрощались. Я договорился передать еще одну дополнительную страницу с выдержками из последнего допроса как раз по поводу этой самой рукописи…
Следователь. Какова цель записей, которые вы вели на допросе?
Свидетель. Я не уверен, что ваш вопрос имеет отношение к делу.
Следователь. Но вы подтверждаете, что на допросе делали записи и
пришли с готовыми записями?
Свидетель. Нет, не подтверждаю.
Здесь возникла пауза, в течение которой мы с любопытством глядели
друг на друга. Затем он начал говорить чепуху, мне стало жалко его,
и я чистосердечно признался: "Не подтверждаю, поскольку это не
соответствует моим интересам".
(Конец протокола второго допроса по делу А. Твердохлебова.)
Вы вовсе не обязаны обсуждать со следователем текст своего ответа перед тем, как занести его в протокол, но можете это сделать, если желаете, например, узнать, какой вариант его устраивает меньше. Конечно, следователи попадаются разные, в том числе хитрые и очень хитрые… Но требования, предъявляемые ими к протоколу, всегда более или менее стандартные. И тут целиком можно положиться на восточную пословицу: "Выслушай жену и сделай наоборот". Но и этого мало. Вы, читатель, к сожалению, дилетант. А существует мнение, что только юридические знания позволяют угадывать намерения следователя.