Лиц разглядеть не могу, прожекторы бьют в глаза.
Допела, простучала копытами за кулисы.
Все, думаю, отстрелялась.
— Поехали в номер ? — спрашиваю своего директора.
— Нельзя, пока концерт не закончится и гости не отправятся на ужин, никому не велено передвигаться по территории.
Ну ясное дело.
Промучилась еще пару часов.
Концерт благополучно закончился, я уже практически в пальто, и вдруг раздается команда:
— Никому не переодеваться и пройти за кулисы.
Зачем …..?
Оказалось, что теперь гости захотели попеть с артистами, но с какими конкретно пока ещё не решили, типо решения будут приходить по ходу пьесы.
Подхожу к “чудовищу” и наивно говорю:
— Ну, я то, скорей всего, наверно не нужна, вряд ли им захочется петь про глаза и котов, здесь найдутся артисты и с более подходящим, патриотичным репертуаром.
Может я поеду ?
На что в ответ я получаю ледяной взгляд и поток отборной, грубейшей брани.
На тот момент я ещё не знала кем являлось это “чудовище”.
Совершенно офигев, обращаюсь к одному из коллег:
— Слушай, что это за ублюдок ?
— Тише, тише, это ж тот самый хуй с той самой горы !
— Да ты что ….?! Этот мудила это он ?!
— Да, не обращай внимание, он со всеми так разговаривает.
Ни хрена себе “не обращай внимание”!
Что это за херня такая, какой-то старый уёбищный еблан, чавкая своим вонючим старческим ртом, изрыгает на меня весь этот понос, ни за что ни про что,
и типо “спасибо что ещё по морде не дал” ?!
Честно, такого редкого уебана ещё никогда не встречала.
Наконец-то весь этот “марлезонский балет” закончился и мы вернулись с свои апартаменты.
Опять объявление :
— Через полчаса сбор в холле, фуршет с гостями, и с ними же ужин.
В особняк входят эти 6 человек в пуховиках, поверх фраков, и в меховых унтах.
Здрасьте, здрасьте.
Фуршет.
Начинается раздача поощрительных призов.
Артистке О — бриллиантовое колье; артистке Д — каминные часы; артистке Н — наручные часы; артисту Б — не помню; артисту М — гитара; артисту Л — принтовая
икона в дорогом окладе.
А надо заметить, что артист Л к тому времени уже успел изрядно расслабиться и пребывал в изумительном, игривом настроении, невероятно всех смеша своими
шутками-прибаутками.
Так вот, получив икону в подарок и выпив очередной бокал, он обращается к главному благодетелю с просьбой оставить на своём подарке чо….???
Да, именно, АВТОГРАФ !
Ну подумаешь, ну автограф, ну на иконе, ну тем более от самого царя, ну чо тут такого?
Ну вы понимаете что тут со всеми случилось, “рыдали” это мягко сказано.
И вот наконец-то очередь доходит до большого артиста…..
Из большого пакета достается большая коробка, из неё достается большой, деревянный, лакированный ящик, все замирают ……..
Что там….?
Судя по выражению лиц остальных артистов, они судорожно начали складывать файлы :
— Часы не могут быть, коробка слишком большая.
— Может гигантская хрустальная пепельница?
— Нахрена ему пепельница, они ж наверняка знают, что он не курит ?
— Может колье ? Господи, о чем это я ?
— Ну что может быть в таком большом лакированном ящике для такого большого артиста от самого царя?
— Остается только одно ,….корона.
— Да, точно, корона, из самих царских закромов! Больше вариантов нет.
Большой артист тоже замер в большом ожидании, сосредоточив свои большие глаза на большом, лакированном ящике.
Мгновение, ящик открылся и…….
И на обозрение изумленной публики предстал дорожный набор для игры в карты.
Большие глаза очень большого артиста от разочарования прямо таки вылезли из своих орбит и готовы были уже покатится по полу.
— Это пиздец …. — тихо прошептала я на ухо артисту Л.
Возникла длительно-неловкая пауза, и от того, что все мы стояли в достаточно узком кругу, то, провалиться или просто куда-нибудь съебаться, не было совершенно
никакой возможности.
Практически секунды реального ада показались вечностью.
Я начала глазами искать что-то на полу, неловко пряча за спиной коробочку с подаренными мне бриллиантовыми серёжками.
Почувствовав легкое движение в кругу, решила поднять глаза.
Гости во фраках заговорчески улыбались.
— Ну это было вступление, а теперь главный подарок в студию !
Тут, на центр нашего узкого круга выходит человек (который мне звонил в самом начале), одетый в золотой камзол екатерининских времен, и торжественно, под