В этом смысле гуманистическая концепция является куда более внятной и реалистической. Цель гуманизма — наиболее полно способствовать раскрытию в людях человеческих способностей, дать возможность человеку реализовать ту задачу, что возложена на него Природой. Соответственно, гуманизм не может ограничиваться ублажением материальных и духовных потребностей самих людей. Его основная задача в том, чтобы создавать наиболее действенные стимулы для человеческого творчества. Но внешние стимулы вовсе не следует отрицать. С ликвидацией государства, чего так страстно желают марксисты, спешить не стоит до тех пор, пока государство стимулирует социальный и научный прогресс. То же самое и с деньгами, и с материальным неравенством.
Равенство — это химера. Все люди не равны по своим способностям и достижениям. И это просто прекрасно, ибо всегда существует пример выдающихся личностей для остальных. Поддержание неравенства между людьми означает сохранение стимула для более активного труда, ведь труд — это то, в чем выражается человеческая сущность. Это означает сохранение многих черт современного капиталистического общества, но только внешне. В современном обществе наибольшие возможности для потребления имеют не самые достойные представители человечества, а лишь привилегированные или наиболее агрессивные, беспринципные. Потребительское общество — это иерархия хищников.
Но неравенство людей в социальной иерархии не обязательно связано с их потребительскими возможностями. Для истинного профессионала важно не количество денег, которые он может потратить на создание для себя комфортных условий существования, а то место в обществе, уважение, которое он имеет благодаря своим достижениям. Деньги в этом случае являются одним из мерил успеха, он не смыслом жизни. Однако если у кого-то больше денег, а у кого-то меньше, это порождает неравенство. Другое дело, что деньги в гуманистическом обществе уже не будут служить инструментом угнетения, поскольку доходы человека напрямую связаны с его способностями, трудовым вкладом. Соответственно тот, кто наиболее полно стремится раскрыть свои способности, будет занимать более высокое социальное положение.
Именно к этому стремились истинные люди в сталинском СССР, благодаря их беспрецедентному творческому порыву удалось осуществить индустриализацию, совершить научнотехнический прорыв, победить в войне. Да, социальное неравенство в Советском Союзе существовало, и не только существовало, но даже культивировалось. Вопрос в том, как именно и с какой целью. Выдающийся ученый получал гораздо больше материальных благ, нежели крестьянин или рабочий, однако он получал их не столько в виде собственности и, тем более, не в возможности осуществлять власть, основанную на собственности, сколько в виде привилегий. Сделал полезное открытие в науке — получи в пользование особняк. Успешно руководишь конструкторским бюро — вот тебе служебный лимузин, возможность пошить костюм в кремлевском ателье, право отдыха на самом престижном курорте. Но все эти блага были довольно эфемерными, ибо не принадлежали человеку, а находились лишь в его пользовании, пусть даже и пожизненно. И самое главное, эти привилегии были не целью жизни, а лишь атрибутом успеха, напрямую связанным с творческими достижениями человека.
Правда эта система очень быстро выродилась, когда привилегии стали не наградой за успехи в труде, а приложением к должности, то есть атрибутом власти. Именно в этом извращении, а вовсе не в отказе от преодоления товарно-денежных отношений надлежит видеть причину бюрократического перерождения советского строя. Материальное благополучие стремительно улучшилось после революции при жизни одного поколения, и стимулы для саморазвития существенно ослабли, общество начал разъедать «вещизм», как его тогда называли, инстинкты потребительства взяли верх над человеческой сущностью. И ведь формально выходит, что успехи социалистического строительства в СССР были просто фантастическими, однако не только перехода к коммунизму не произошло, но в результате Перестройки общество оказалось даже отброшено в прошлое без прямого насилия извне.