Сложные задачи сами по себе делают огромные проекты трудновыполнимыми, если они выполняются таким образом. Но это усугубляется еще несколькими факторами.
Во-первых, нельзя быстро построить атомную электростанцию, запустить ее на некоторое время, посмотреть, что работает, а что нет, а затем изменить проект с учетом полученного опыта. Это слишком дорого и опасно. Это означает, что эксперименты - одна половина экспериментов, о которых я говорил в главе 4, - исключены. У вас нет другого выбора, кроме как сделать все правильно с первого раза.
Во-вторых, существует проблема с опытом - второй половиной понятия "опыт". Если вы строите атомную электростанцию, есть шанс, что вы не делали ничего подобного раньше по той простой причине, что таких станций было построено немного, и строительство каждой занимает много лет, поэтому возможности для накопления опыта ограничены. Однако при отсутствии экспериментов и небольшом опыте вы все равно должны сделать все точно с первого раза. А это сложно, если не невозможно.
Даже если у вас есть опыт строительства атомных электростанций, у вас, скорее всего, не будет опыта строительства именно этой атомной станции, потому что, за редким исключением, каждая станция разрабатывается специально для конкретной площадки, с технологией, которая меняется с течением времени. Как и Монджу, она сделана на заказ, единственная в своем роде. Все, что делается на заказ, дорого и медленно, как сшитый на заказ костюм. Но представьте, что портной, у которого мало опыта в пошиве костюмов, шьет их на заказ и должен сделать это с первой попытки. Ничем хорошим это не закончится. И это всего лишь костюм, а не многомиллиардная, фантастически сложная атомная электростанция.
Не имея опыта и экспериментов, по ходу работы вы узнаете, что проект оказался сложнее и дороже, чем вы ожидали, причем не только отдельный проект, но и весь проект в целом. Возникают неизвестные препятствия. Решения, которые, как считалось, должны были сработать, не сработали. И вы не можете исправить ситуацию, если будете дорабатывать или начинать заново с пересмотренными планами. Специалисты по операциям называют это "негативным обучением": Чем больше вы учитесь, тем сложнее и дороже это становится.
В-третьих, это финансовая нагрузка. Атомная электростанция должна быть полностью закончена, прежде чем она сможет вырабатывать электроэнергию. Даже на девять десятых она бесполезна. Таким образом, все деньги, влитые в станцию, ничего не дают в течение всего времени, которое потребуется вам, чтобы добраться до церемонии разрезания ленточки, - а это, с учетом бессмысленности, сложности, отсутствия экспериментов, недостатка опыта, негативного обучения и необходимости сделать все правильно с первого раза, вероятно, будет очень долгое время. Все это отражено в ужасающих данных о производительности атомных электростанций.
Наконец, не забывайте о "черных лебедях". Все проекты подвержены непредсказуемым потрясениям, причем их уязвимость возрастает с течением времени. Поэтому тот факт, что реализация вашего грандиозного проекта займет очень много времени, означает, что он подвержен высокому риску быть разрушенным тем, что вы не сможете предвидеть. Именно это и произошло с Монджу. Более четверти века после начала реализации проекта, когда станция все еще не была готова к работе, землетрясение вызвало цунами, которое обрушилось на атомную станцию в Фукусиме, вызвав катастрофу, которая настроила общественное мнение против атомной энергетики и окончательно убедила японское правительство отказаться от строительства Монджу. Сказать, что такой поворот событий невозможно было предсказать в 1983 году, - значит сильно преуменьшить. Но когда доставка занимает десятилетия, непредсказуемое становится неизбежным.
Если сложить все это воедино, то не удивительно, что атомные электростанции и другие проекты "одной огромной вещи" осуществляются мучительно медленно и дорого. Замечательно, что они вообще реализуются. К счастью, есть и другой способ строить огромные вещи.
МНОГО МАЛЕНЬКИХ ВЕЩЕЙ
В начале этой книги я упомянул о проекте, в рамках которого в Непале было успешно построено двадцать тысяч школ и классных комнат, который я разработал, спланировал и запрограммировал вместе с архитектором Хансом Лаурицем Йоргенсеном.
На этот проект можно смотреть с двух сторон. С одной стороны, он был грандиозным. Ведь мы построили большую часть целой национальной школьной системы. Но другой способ взглянуть на это - сосредоточиться на классе. В некоторых случаях один класс был целой школой. В других - несколько классов превращались в школу. В других случаях школой становились три и более класса. Соберите достаточное количество классов в достаточное количество школ, и вы получите школу для района. Сделайте это для всех районов, и вы получите национальную школьную систему.