– А сегодня ваша мама переменилась снова – Виктор досрочно прекратил рассказ Вероники. – Еще и продала голос. Да, мы это знаем. Это естественно. Не говорите, что Анна больна. Она здорова, психически точно. Она сумела взрастить такую прелестную дочь. Она вовремя стала вкладывать в вас деньги, это было умно. Она воспитала в вас чувство долга и любовь к себе, это прекрасно. Ведь именно она направила вас сюда, в это место. Она знала, что вы вырастите и отдадите долг, ведь, это ваша цель, а не то, что вы наговорили сначала.
– Да.
– Надеюсь, вы помните, что мы обеспечиваем молодым телом либо сотрудника, либо члена его семьи, любого на выбор. Это происходит раз в десять лет или в случае скорого износа старого тела. Тело моложе на десять лет раз в десять лет – достаточно для бессмертия, пока вы с нами.
– Я хорошо ознакомлена со всеми условиями контракта – уверенно сказал Вероника, наконец, взяв себя в руки.
– Мы не сомневаемся. Встретимся через неделю, если вы, конечно, даёте своё согласие на сотрудничество с нами.
Дисплей СоулАссистена загорелся приятным зеленым цветом, на котором высвечивались всего три слова:
«НоваяЖизнь, Да, Нет?»
2
Семья Саливон, Дебра и ее двухгодовалый сын – Майк, уже несколько лет живут одни. Их дом скромен, располагается в не богатом районе на рабочей улице. Молодым, совсем неокрепшим матерям-одиночкам растить ребенка было тяжело во все времена. Нынешний год не исключение. Не скажу, что Саливоны голодали без хлеба, но маслом намазать они могли этот хлеб не часто.
Дебра проснулась рано, в прочем, как и всегда. С того момента, как Майк научился ходить и самостоятельно оставлять люльку, ни дня не прошло, чтобы он с рассветом не разбудил свою маму, она и не была против этого. На часах было пять тридцать. Сквозь окна в восточные комнаты проникали слепящие лучи восходящего солнца, а по телевизору шли неинтересные мультики. Комната Дебры была уставлена картинами, мольбертами и красками, который Майк несколько раз случайно проливал на пол, поэтому полы в доме были наполнены яркими цветами, и желтыми следами маленьких пяток.
Семья по обычаю первым делом направилась в ванную. Майк учился самостоятельно чистить зубы, наверное, это единственное занятие, при котором он сосредоточенно молчал. Обычно он болтал без умолку, собеседником могли выступать, как и любимые игрушки, как и собственное отражение. После вводных процедур Майк бежал на кухню готовиться к завтраку, сам включил чайник и пока дожидался маму, рисовал для нее смывающимися маркерами картину на столе. Чтобы создать шедевр, ребенку требовалось некоторое время, и если мама выходила из ванны слишком рано, Майк либо расстраивался, либо закрывал дверь и открывал только тогда, когда закончит свой ежедневный «сюрприз». Дебра же научилась использовать момент одиночества с пользой и удовольствием. Её утро начиналось хорошо.
В то утро Майк нарисовал «велосипед», конечно как смог. Усердием и упрямством он пошел в мать. На завтрак у них был подкрашенный чай и остатки ужина, которые они с особым аппетитом одолели. Недоеденного завтрака на обед не предвещалось. Дебра задумалась, перечисляя в голове краткий список продуктов, оставшихся на полках, в то время, когда Майк убежал играть вглубь дома. Не прошло и минуты, как в дверь кто-то позвонил. Дебра не ждала гостей, не в такую рань. Она стряхнула с груди хлебные крошки, поправила волосы возле зеркала и посмотрела в глазок. Снаружи стоял темнокожий крепкий мужчина, лет тридцати. Он смотрел куда-то в бок, подвинув ухо к двери. В его руках были тяжелые пакеты. Девушка знала этого человека и только поэтому решила не открывать. Она несколько минут ждала, когда у незваного гостя кончится терпение, и он уйдет.
– Дебра! – громко сказал мужчина. – Дебра, хватит. Я знаю, что ты стоишь за дверью. Тебе стоит ее сменить. Я слышу, как ты дышишь.
– Что в пакете? – спросила девушка.
Мужчина заулыбался. Ему не всегда удается наладить диалог у стен этого дома.
– Подарок – ответил он.