— Беспримерный подвиг простых россиян... — с горькой улыбкой бормотала она себе под нос что-то непонятное. — Патриотизм народа, восставшего против захватчиков...
Раздался ружейный залп, за ним последовало ещё несколько выстрелов, и один из двух алых силуэтов, паривших в небе над Китай-городом, рухнул вниз, пронзительно заклекотав.
— Дети мои, продержитесь хотя бы пару дней! — прошептала девушка, вцепившись побелевшими пальцами в решётку окна...
* * *
...В дыры когда-то красивого и крепкого мундира забирался ноябрьский воздух и щекотал Жана ледяными пальцами. Пехотинец лежал в подмёрзшем глинистом овраге за стволом толстой ивы и держал под прицелом рощицу, в которой укрывались партизаны. Граф Дендельс лично произнёс речь перед солдатами, посланными для прикрытия переправы через Березину, и пообещал каждому из смертников золотые горы и безмерный почёт по возвращении на родину.
— Эй, солдат, иди к нам! — внезапно прокричали по-французски из рощицы. Голос был молодой, весёлый и наглый. — Если сдашься, сохраним тебе жизнь.
— Да пошёл ты... — прохрипел простуженный Жан.
— Иди-иди, — настаивал голос. — У нас тёплое вино, каша с мясом. Хочешь мяса?
Фелье в отчаянии ткнулся лицом в рукав и громко выругался.
— Ну, как знаешь, — ничуть не обиделся голос. — Тогда не обессудь.
Жан немного выждал, прислонил ружьё к стволу дерева и начал пересчитывать оставшиеся патроны.
Внезапно сверху раздался сиплый смех. Жан рывком перекатился на спину, одновременно вытаскивая из-за голенища нож, служивший ему верой и правдой ещё со времён портовых драк в его родном Марселе.
На дереве сидел попугай. Птица вцепилась в кору коготками и смотрела на Жана насмешливым чёрным глазом. Не веря своим глазам, Фелье опустил нож и начал отползать в сторону. Попугай ещё раз хихикнул, изогнулся, аккуратно перекусил ствол ружья и показал солдату длинный красный язык.
Нервы у француза не выдержали. Он вскочил и с воем бросился к реке, нетерпеливо накатывавшей волны на холодный берег.
Вслед ему никто не стрелял.
Филателист
— Душу?! — дьявол усмехнулся и в очередной раз затянулся сигарой. — При чём тут душа? Юноша, мой вам совет на будущее: обязательно читайте бумаги, которые подписываете. Хотя бы бегло.
Прыщавый подросток схватил верхний лист из пачки, лежащей на столе, и начал суетливо бегать глазами по строкам. Руки его тряслись.
— Сами бы подумали: ну зачем мне ваша душа? — пожал плечами дьявол и аккуратно стряхнул пепел в карман смокинга. — Вы что, гений? Титан мысли? Творческий человек? Сколько новых, интересных идей за восемнадцать лет вашей жизни породила вот эта нечёсанная грязная голова? Что мне делать с вашей душой? Копыта полировать? Так мои копыта, прошу прощения за горькую правду, и без того сияют ярче, чем она.
— Так... э-э... — растерялся парень, — мучить ведь. На сковородке.
Дьявол глумливо хрюкнул и посмотрел на юношу так, что тот со сконфуженным видом втянул голову в плечи.
— Ну почему все люди такие идиоты? — риторически вопросил дьявол и возвёл очи к небу. — Ты в раннем детстве марки собирал ведь? Собирал. И что, ты раскрашивал их фломастерами, пририсовывал усы, вырезал из них ножницами силуэты? Не вырезал? Даже из самых потёртых, дешёвых и невзрачных? А с чего это я должен портить свою собственность? Ты считаешь, что я глупее тебя? Нет, настоящая, блистательная душа в отличном состоянии — это уникальная драгоценность, я с таких буквально пылинки сдуваю. Но и второй сорт, как у тебя, тоже идёт в дело. Полная серия однотипных душ — это тебе не хухры и даже не мухры. Мне только за блок фэнов "Блэк Саббат", — дьявол со значением потыкал пальцем вверх, — знаешь что коллега предлагал? А ты говоришь — на сковородку...
Подросток нервно сглотнул и протянул дьяволу страницу контракта.
— А моё тело вам зачем?
Дьявол взял лист, рассеянно взглянул на него, почесал когтем у основания рога и отложил сигару.
— Ну, честно говоря, этот коллекционерский инстинкт уже заколебал. Надоело бегать за редкими экземплярами, уговаривать, тратить время, силы, средства... И всё ради чего? Чтобы на очередном чаепитии показать коллеге язык и воскликнуть "А у меня коллекция лучше!"? Так мы оба уже не в том возрасте. Несерьёзно это всё как-то. Хотелось бы пожить в собственное удовольствие. А в вопросах удовольствий, поверь, я понимаю гораздо больше тебя. Твоё тело познает самые изощрённые наслаждения, и я буду это всё переживать вместе с ним. И не только с ним — таких сенсоров у меня по всему миру миллионы. Долой собирательство, да здравствует гедонизм!