— Он рассказывает, что наши предки жили на одной из звёзд, зарабатывали на пропитание продажей редких животных и умели летать, махая ушами. И в один прекрасный день несколько десятков древних прилетели на Землю в большом корабле с солнечными парусами. А великий шаман Говорун, дескать, был не гоблином, а тамошней птицей, другом Ушана, вождя наших пращуров; он показывал кораблю путь среди звёзд. А потом какая-то здешняя девочка угнала корабль, крикнув напоследок из круглого окошка, что ей надо спасать друзей. И тогда наши прародители осели здесь, забыли своё происхождение и язык и стали жить с земными обитателями. Говорун, например, увидел дочерей пернатых, что они красивы, и взял их себе в жены. Сразу всех...
— Вона как... — уважительно пробурчал вождь себе под нос.
— И теперь в лесах чужедальних земель полным-полно необычайных говорящих птиц.
— И откуда Волосатый всё это взял? — поразился вождь.
— Говорит, прохожие люди с заплечными сумками забыли на месте ночёвки небольшой палантир в футляре из чёрной кости странного вида, и тот долгое время показывал ему земные и неземные края, их прошлое и настоящее, все тамошние события и происшествия. Так что многое он узрел в вещем кубе, а остальное додумал и понял сам, когда пытался постичь связи меж частями увиденного.
А потом палантир погас. И даже мне пока не удаётся заставить его работать.
Шаман уныло вздохнул. Вождь подумал и сочувственно вздохнул за компанию. Затем, чуть помолчав, сказал:
— А красиво у него выходит.
— Красиво, — чуть помолчав, признал и шаман. — Но нам нельзя красиво, нам надо — как полагается. Тут и на нелётных, того и гляди, кто любопытный наткнётся, а уж если летать начнут... Вот пожаловался ты тогда на злую судьбу этому заокеанскому писаке, доверился ему за кружечкой эля — и что получилось? Пришлось и самим бежать подальше от наплыва заезжих бездельников, и дракона нашего прятать— хорошо ещё, он водоплавающим оказался и Лох-Несс ему понравился. А ведь сочинитель-то этот, как ни крути, был ещё из лучших, действительно желал нам добра. А другим только бы выгоду свою поиметь. И ведь поимеют! Знаешь, как нас, озёрных гоблинов, за глаза величают? Лохи ушастые!
— А чего тут обидного? — не понял вождь. — Лох-Несс, Лох-Ломонд, Лох-Ней — куда как гордо звучит. А про ухи... — вождь скосил глаза и ловко покрутил правым ухом. — Это от зависти так говорят!
Шаман выпучил глаза, хотел что-то сказать, но потом скривился и передумал.
Ещё помолчали.
— Вообще-то, Волосатый взлететь, наверное, мог бы, — задумчиво обронил вождь. — С такими хлопалками...
Ладно, ладно. Уж я-то всё понимаю, не сомневайся. Ты вот что... Посади ученика посмышлёнее, пусть он все эти россказни запишет, а потом схорони записи у себя, где поукромнее — авось да пригодится когда. Может, мы... того... и вправду звёздные летуны. А пока — погоди с ересью. Кровь еретика — сильнейшая отрава для народного сознания. Да и какой из этого мальчишки еретик... В общем, подай истории Волосатого как глупые сказки, ты же умеешь. Пусть гоблины сами станут их высмеивать, пускай в памяти сохранится только глупость Волосатого, а почему он считался глупым — пусть никто и не задумывается. Ну да не мне тебя учить.
А вот еретика нашего придётся отправить в изгнание. Насильно, но лучшего выхода я не вижу. Забери у него память и погрузи в глубокий сон. Потом скажи Секретному, пусть из ящика апельсинов, который вчера ночью разведчики упёрли, пересыплет куда-нибудь половину, а остальным заложит Волосатого сверху: когда проснётся, будет ему хоть какая-то еда на первое время. И пусть вернут ящик туда, где брали. Ты доволен?
Шаман степенно поклонился, развернулся и вышел.
Вождь поглядел на притихших солнечных зайчиков, перевёл взгляд на потолок пещеры, несколько раз неуверенно взмахнул ушами и чуть слышно вздохнул.
Наследство еретика
Из проёма в стене показалась голова великого шамана гоблинов Шотландии. Голова подслеповато щурилась и моргала. Сидевший на полу посередине пещеры главный вождь местных племён с увлечением вынимал камешки из лунок, расположенных в два ряда, и по очереди опускал их в другие лунки. Шаман подошёл поближе, сел напротив и задумчиво потёр подбородок. Вождь с опаской покосился на подбородок шамана и опустил руку, уже протянутую к одной из лунок.