— Вот вам и ответ. — Холмс поставил кубок на стол. — Могучий артефакт за стеной превращает обычное мытьё посуды в ритуал обращения к духу воды, а выдуманный преступник обрастает плотью и получает в подарок право на существование.
— Да что же он такое? — воскликнула миссис Агата, глядя на чашу с неприкрытым ужасом.
— Вот вы, сударыня, археолог. Вспомните: что располагалось на месте города Эль-Раме в древности?
— Старинный город Рама.
— А было ли у него ещё какое-нибудь название? — Холмс наклонился в кресле и впился взглядом в лицо женщины.
— Да, Аримафея... То есть вы хотите сказать, что... Аримафея... Иосиф...
— Именно, — Холмс удовлетворённо откинулся на спинку кресла. — Это священный Грааль, одна из главных христианских святынь и неисчерпаемый источник светлой энергии. Он действительно способен творить чудеса. Вот, смотрите.
Он покопался в кармане и достал уже знакомую мне медную фигурку. Только на этот раз жабьи глаза выпучились так, что, казалось, были готовы выкатиться из орбит. Громкое кваканье с металлическим отзвуком разнеслось по всей гостиной. Держась за краешек цепочки, Холмс положил брелок в чашу.
— Это магический магнит. Чем сильнее напряжённость магического поля, тем живее ведёт себя жаба. Если не ошибаюсь, сейчас...
Холмс не успел закончить фразу. Патина на спинке животного прямо на наших глазах превратилась в живую зелень, выпученные медные глаза стали чёрными и увлажнились, а цепочка рассыпалась бурым порошком. Внутри Грааля теперь сидела и возмущённо квакала самая обычная жаба с тёмно-оливковой кожей.
— Если это не какой-то причудливый фокус, — запинаясь, произнесла побледневшая миссис Агата, — то я безмерно благодарна вам, господа, за то, что вы вовремя остановили меня и не позволили моему воображению опустошить Англию. Боже, теперь я, кажется, знаю, куда подевалась эта ужасная соседская овчарка...
— По всей вероятности, Грааль является связующим звеном между воображаемым и реальным миром, — заметил Холмс. — Именно поэтому в его присутствии творились чудеса, о которых упоминают христианские предания.
— Но в таком случае он опаснее, чем любое человеческое оружие, — миссис Агата беспомощно поглядела на меня и перевела глаза на чашу. — Страшно даже предположить, какая кровавая охота начнётся, если о нём узнают!
— Меня тоже весьма заботит это соображение, сударыня. — Холмс закусил губу и начал прохаживаться по комнате.
Воцарилось долгое молчание. Я лихорадочно думал, как лучше поступить с реликвией. Мысль о передаче чаши в руки церковников была отброшена сразу: владычество церкви в этом случае станет поистине беспредельным, но ни к чему хорошему не приведёт. Таких чистых духом людей, как во времена Артура, сейчас найти практически невозможно, и уж точно они не числятся среди власть предержащих. Спрятать где-нибудь в безлюдном месте? Всё равно когда-нибудь найдут — как мы сейчас. Уничтожить? Всё-таки святыня. Да и не уверен, что это удастся сделать.
Грааль стоял на столе, тусклый и неприметный. Жаба оставила попытки выбраться из чаши и теперь сидела спокойно, раздувая серое горло.
Миледи Агата медленно подняла голову и прищурилась.
— А как по-вашему, сэр, — обратилась она к Холмсу, — может ли сила, заключённая в Граале, воздействовать на сам Грааль?
Мой друг остановился, как вкопанный, и радостно ухмыльнулся.
— Действуйте, сударыня. По крайней мере, стоит попробовать.
Хозяйка сняла крышку со стоящего на столе кувшина с водой, окунула в него руку и застыла в неподвижности. Почти сразу же чаша стала прозрачной, затем её контуры потекли, задрожали и растворились в воздухе. Жаба звучно шлёпнулась на стол и негодующе хрюкнула.
— Теперь я точно знаю, что произойдёт с Граалем, — загадочно улыбнулась миледи Агата, снимая животное со стола. — Больше его никогда не коснётся рука недостойного человека. Хотя нет, на некоторое время он...
Писательница осеклась на полуслове и задумалась.
— И о ком же будет ваше новое произведение? — с выражением полнейшей невинности спросил Холмс.
Женщина строго взглянула на него, но в глазах её плясали черти.