В принципе, автор не скрывает спорности своей методологии.
Примерно до 1800 года неравенство в доходах во всем обществе можно оценивать только с помощью социальных таблиц, грубо обобщенных данных о доходах, полученных о разных группах населения исследователями того времени или выведенных, пусть часто и на сомнительных основаниях (курсив мой. – Д. Т.), учеными более поздней эпохи [Там же: 38].
Итак, мы имеем дело не с фактами, а с грубыми обобщениями и сомнительными основаниями. Именно на этой базе построена большая часть исследования.
Шайдель постоянно пользуется в своей книге такими оборотами, как «согласно некоторым оценкам», «ситуация в такой-то стране неопределенная», «данные для такой-то страны недоступны», «информация о том-то и том-то богатая, но иногда сбивающая с толку», а «в отношении того-то и того-то много вопросов, связанных с качеством записей». Например, подобные обороты встречаются постоянно в размышлениях Шайделя о так называемом долгом XIX столетии. И о Великобритании недостаточно точных данных. И с Италией ситуация столь же неопределенная. И для Франции с Германией общенациональные данные недоступны. А в Норвегии и Швеции много вопросов, связанных с качеством записей [Там же: 155–164]. И это, подчеркиваю, XIX столетие. Что же говорить о качестве информации об отдаленных веках! Надо признать, что автор провел огромную работу с разного рода сомнительными источниками, но возникает вопрос: стоит ли эта работа затраченного труда и той бумаги, на которой все это опубликовано?
Я ни в коей мере не хочу ругать автора и тем более давить на издателей, публикующих подобные исследования. Каждый имеет право исследовать то, что считает нужным (тем более такой признанный специалист, как Вальтер Шайдель), и каждый имеет право покупать те книги, которые считает нужным прочесть. Я только считаю важным обратить внимание читателей на то, какую информацию они получают, глубоко погружаясь в «историческое счетоводство», существующее под видом «исторической социологии». Думается, большая часть оценок коэффициента Джини для далекого прошлого могла бы оказаться совершенно иной, если бы в войнах и пожарах уцелели иные архивы, если бы имелась возможность пользоваться данными для большего числа городов, если бы мы хоть что-то знали про теневую экономику тех давних эпох и т. д. Не следует думать, будто сведения, показывающие картину одного региона в далеком прошлом, репрезентативны для размышлений о стране в целом, или тем более о Европе или, скажем, Китае. Различие местных условий в Средние века или в начале Нового времени было невероятно большим.
Иными словами, мы имеем сегодня не объективные количественные данные (как принято думать в тех случаях, когда исследователи пользуются математикой и приводят различные коэффициенты с двумя-тремя знаками после запятой), а лишь данные, полученные на основе той информации, которая доступна. Многие наверняка скажут, что лучше иметь такие оценки, чем никаких. Я, честно говоря, в этом не уверен, поскольку иногда неточность оценок может быть столь значительной, что даст нам совершенно искаженное представление о предмете. Тем не менее я все же готов согласиться с полезностью исследований, которые проводят авторы вроде Вальтера Шайделя. Но с одной оговоркой.
Читатель должен быть очень бдителен. Из «цифр» самих по себе не стоит делать никаких выводов. Вообще никаких!!! Надо помнить, что «цифры» могли бы оказаться совершенно иными, если бы история обошлась с исследователями будущих веков более благосклонно и оставила им больше качественных, заслуживающих доверия материалов. Тем не менее, если расчеты всяких коэффициентов выглядят логичными с учетом иной доступной нам информации, их можно принимать во внимание. В случае с книгой Шайделя они подтверждают, как уже говорилось, достаточно очевидный без всяких количественных оценок вывод о влиянии на неравенство войн, революций, пандемий и распадов государства.