– Д-д-дорогая! А у меня для тебя сюрприза, – Вадик обнаружил, что так и сжимает горшок от пуделя-победителя. Цветок перекочевал из рук в руки.
– Продукты купил? – руки в боки, жена встала в позу наизготовку. – Нет? Ещё и весь изгваздался…
Гражданин Князев не стал спорить, а просто снял пиджак и отжал из него подсолнечное масло в бидончик. Стянул истрепанный картуз, откуда река молока выплеснулась прямиком в трёхлитровую банку. Вынул из кармана замызганную муравьями авоську, встряхнул – и крошки хлеба улеглись на стол тремя румяными батонами и буханкой Бородинского.
– А картошка где?
Гражданин Князев вздрогнул, испуганно заозирался, но вовремя узрел чёрно-полосатый хвост, с лёгкой издёвкой указывающий в направлении… приза.
– Так вот же, – Вадик потянулся к горшку и дёрнул цветок за стебель. Тот легко вышел из земли, продемонстрировав болтавшиеся внизу крупные, светло-жёлтые клубни сортового картофеля.
– Вот дурень, не мог нормально купить и принести. Обязательно надо было так извращаться?
– В следующий раз обязательно. Только это, внеси в список. Нужно не забыть шмелю трафарет посоветовать и краски, чтоб в масле не растворялись. И самоучитель шмелиного. Хорошо бы понимать, что нам хочет сказать природа.
Голодающее Приханганье
Утомившись бытиём в смуте и суете мира, Ким У Бин в возрасте тридцати пяти лет удалился в горы Собэксан и там обосновался в пещере на склоне у водопада. Вдали от шумного Сеула он размышлял о смысле пребывания человека на земле и вводил в заблуждение местных жителей своей благочестивостью и красотой. Днём он собирал плоды и помогал односельчанам в обработке полей, а вечерами при свете масляного светильника писал письма Хан Га Ын, но не отправлял их, ссылаясь на несовершенство слога, недостойного ушей и глаз дражайшего адресата. Холодные ночи он скрашивал бутылкой соджу, не соблазняясь, однако, прелестями односельчанок, но и не отказываясь от закусок из местной редьки, широко известной ещё во времена Чосона. Слухи о почтенном монахе разлетелись по всей стране, смущая неправедников и нечестивцев примером того, кто живет естественно, в гармонии с природой, поклоняется стихиям, говорит с ветрами и молчит с пламенем, а масляный светильник для него – единственный след цивилизации, помимо тех “четырёх вещей”, которые неотъемлемы в пользовании. Многие последовали его примеру, истязая себя травяной диетой и проживанием в хижинах, проводя часы в молитвах и ограничениях, но никого не допустил Ким У Бин до своей обители, блюдя личный покой и уединение превыше славы. И не было никого, кто бы просуществовал в подобном ритме дольше Ким У Бина, кто также достиг просветления и остался в горах. Многих сломила нехитрая пища, скромное потребление и отсутствие благ из стекла и бетона, но больше других неестественный ход рассветов и закатов, где ты уподобляешься петуху, самому приземлённому из тварей создателя. Многие издания, включая знаменитое “Чосон ильбо” отправляли журналистов в скромную пещеру, но ни одного интервью не добились алчущие, и лишь в сезон ловли окуня, когда на холмах зацветает полынь, впускал он к себе странного путника, и угощал он его в эти дни жареным окунем и супом из полыни, что были и есть любимые блюда Хан Га Ын. Но те, кто знал о той тайной страсти, не вымолвили и слова. А спустя время, в свет вышел “Трактат о пользе самоограничения и непотреблении как о естественном состоянии человека” за авторством Ким У Бина, который вдруг пропал, однажды не явившись на прополку риса. Горы Собэксан содрогнулись от плача женщин, которым не довелось припасть к великой мудрости автора текста лично, и от стенаний последователей, которые узрели трактат лишь на страницах изданий, а не в первоисточнике снизошедшего до них праведника. Трактат же побил рекорды продаж в первые две недели, претерпев в дальнейшем множественные переиздания и переводы на другие языки мира, потому как бес потребительства обуял не только Страну утренней свежести, скорее пустив в ней лишь метастазы, дотянув их из европейской обители разврата. В то же время Хан Га Ын - единственная наследница колоссального состояния из семьи потомственных чеболей не долго лила слёзы, а вскорости вышла замуж за соискателя, единственного, сумевшего выполнить волю капризного родителя, благодаря исключительному упрямству и природной выносливости, а иначе как можно было объяснить два десятка ящиков и дюжину мешков с провизией, перенесённые им в одиночку в горную пещеру. Муж же Хан Га Ын, хоть и скромного происхождения, был широко известен в узких кругах и сумел увеличить прибыль унаследованной корпорации, выпуская продукцию для “для выживания” чудесным образом рифмующуюся со знаменитым “Трактатом”, хотя сам, он вопреки заветам Ким У Бина вёл распутный образ жизни, ненасытно поглощая плоды переработки надругательства над природой и усугубляя вредное производство вопреки протестам экологов из группы «Панда». Так бы и оставалось тайной его происхождение, если бы однажды в прессу не попали неотправленные письма Ким У Бина, полные страстной тоски и нежности к той, кто должна была быть недосягаема до конца жизни. Находясь в добровольном изгнании, он воплощал мечту об истинной любви любого корейца, далёкой и печальной, оплакивающей несостоявшееся счастье, но растущей и зреющей даже в разлуке. Ни невзгоды, ни голод, ни холод, ни тяжёлый труд не смогли сломить его решимость, и многие месяцы он оставался верен данному слову, пока непредвиденный фактор не заставил его покинуть каменную обитель. Этот непредвиденный, мелкий, но непереносимый фактор заставил свернуть Ким У Бина с пути монашеского уединения, сменить имя и в возрасте тридцати семи лет вернуться в светский мир суеты и потребления. Трактат и слава сподвигли будущего тестя изменить своё решение, превратив изгнание в испытание, а современные медицинские препараты помогли избавиться от истязавших его насекомых, поселившихся на теле и в волосах кровопийц. «Как порой мало нужно, дабы кардинально изменить судьбоносное решение». Под таким заголовком письма были выпущены сначала в газетных статьях, а затем полномасштабным изданием, побив рекорд Трактата. До сих пор остаётся неизвестным, как и когда письма были украдены и, каким чудесным образом попали в руки журналистов. Так эта история оказалась на главной странице “Чосон ильбо” в разделе “Энтомология Страны утренней свежести”.