From Idolische poganoe with love
Мужчина сидел на гладком валуне, прихлёбывал из кувшинчика вино и разговаривал сам с собой. Давно он тут сидел, почитай тридцать лет и три года...
– Луна тут приятного цвета. В такую серебристую ночь, сладкую, как мёд, нужно сидеть на берегу и любоваться отражением луны в чёрных водах, - продолжил мужчина, засмеялся и начал петь что-то о цветках сливы, дующем со всех сторон ветре и как десять тысяч розовых лепестков несёт извилистая река. Голос разносился далеко во все стороны, сея тоску и меланхолию.
В избушку заглянул лохматый странник в пыльной одежде, из-за спины выглядывали ещё трое таких же путников:
– Хозяева дома? Есть водицы напиться?
– Водица есть, а вот всё остальное... – старушка в цветастом платочке выставила на стол несколько полупустых тарелок. - Сама не могу уже в огороде работать как раньше, да и со скотиной тяжело, а сын уже не помощник, – и кивнула на мужчину, лежащего на лавке возле печки.
– А что с ним? – калики перехожие, поблагодарив за угощение, принялись кружить вокруг глубоко спящего бородатого мужика.
– Да в коме он. Хлебнул какого-то пойла с приятелями: те быстро оклемались, а он вот таким стал. Почитай, сколько лет уже лежит, ни туда, ни сюда.
– Среди кустов поставил я кувшин в тиши ночной
И одиноко пью вино, и друга нет со мной…
Продекламировал мужчина, с грустью поглаживая бороду, и откупорил ещё один кувшин с прозрачным вином.
– Я бы прошёл тысячу ли без страха перед смертью, но нету вас со мной, мои верные товарищи.
– А врачи что говорят? – поинтересовался самый седой странник.
– А что говорят? Ничего хорошего. Яд из организма вышел, а просыпаться, никак не просыпается. И в чём дело непонятно.
– А пили что?
Старушка полезла в сундук, начала перекладывать старые полотенца, коробочки, доставать бутылки:
– Да что-то иноземное. Вроде эту. А может и вот эту. Или вот, даже неоткрытая есть.
– Нда.
Полувыцветшие этикетки гласили: From Solovey-Razboinik with love, From Kalinov-tsar with love, From Idolische poganoe with love…
– Как с приятелями связаться?
– Добрыня из Рязани, а Алёшка из Ростова. Вроде и телефончики их где-то были. Звонят иногда, справляются, как он тут.
– Чего это ты тут один напиваешься? – из леса к валуну вышли двое.
– Алёшка, Добрыня, вы живы?
– Да уж поживее тебя будем. Хватит тут серенады распевать. Айда домой.
Бородатый мужчина судорожно вздохнул, открыл глаза и сел на лавке. Высохший старичок ухмыльнулся и потушил свечу, странный ароматом каких-то восточных благовоний медленно растекался по комнате.
– Ну, будь здоров. Больше всякой дряни не пей, лучше самогон бери. А китайских снадобий вообще сторонись, особенно вызывающих такие вот… иллюзии.