Под влиянием местных говоров «старую» форму превосходной степени (виднейший, величайший и др.) иногда неправильно образуют и произносят «длиннеющий», «виднеющий», «умнеющий». В таких случаях надо бы вспоминать, что в литературном языке у форм превосходной степени есть суффиксы -ейш-, -айш-, но нет суффикса «-еющ-».
И еще одно маленькое замечание. До наших дней сохранились в немногих словах особые формы сравнительной степени с суффиксом -ш-: высокий — высший, низкий — низший, хороший — лучший, плохой — худший. Значит, сочетания слов «более высший», «более худший» и подобные неправильны и бессмысленны, так же как бессмысленно сочетание «водяная вода», и говорить «более лучшие успехи» — нельзя.
«УПРЯМСТВО» ИМЕН ЧИСЛИТЕЛЬНЫХ
По школьным учебникам русского языка мы хорошо знаем, что числительным (и простым, и сложным, и составным) полагается склоняться, т. е. изменяться по падежам. Но учебники не предупреждают нас о том, что эти имена начинают проявлять «упрямство» и в живой речи, особенно в речи невнимательных к языку людей, не желают изменять своей формы. Даже от опытных дикторов радио приходится иногда с удивлением услышать что-нибудь вроде «Библиотека пополнилась пятьсот пятьдесят девятью тысячами книг». А в одном из журналов была напечатана статья, автор которой считает, что составные числительные можно теперь и не склонять.
Почему же эти распространенные и нужные слова начинают вдруг проявлять неповиновение законам грамматики? Представим себе, что мы читаем такую фразу: 345 рублей было достаточно для оплаты расходов на перевозку груза. Начиная чтение этой фразы вслух или «проговаривание» ее про себя, мы очень легко впадаем в ошибку: за числом 345 угадываем форму именительного падежа, а не родительного — просто потому, что привыкли каждое слово представлять себе в «начальной» его форме. Мы, разумеется, быстро замечаем, что падеж-то не именительный, но расходовать энергию на то, чтобы сообразить, как же нужно изменить целых три части числительного (триста сорок пять!), нам не хочется, и мы, идя «по линии наименьшего сопротивления», изменяем одну лишь последнюю часть — пять. Получается: «триста сорок пять рублей было достаточно...» или несколько лучше: «триста сорока пяти рублей было достаточно...»
Кроме того, на «поведение» составных числительных влияет и вторая причина: некоторые числительные «трудно» изменяются по падежам, т. е. мы с известными затруднениями вырабатываем навыки изменения формы таких числительных. Учителя хорошо знают, например, что слова три, четыре, сорок, девяносто, двести, триста, четыреста очень часто не «поддаются» ученикам, особенно тем, у кого не хватает настойчивости и упорства; такие ученики что называется «с грехом пополам» одолевают премудрость образования падежных форм какого-нибудь «неподатливого» слова.
Вот и получается в итоге, что кое-кто из ораторов, лекторов, дикторов, даже учителей вместо трехсот восьмидесяти пяти говорит «триста восемьдесят пяти», вместо пятью тысячами четырьмястами девяноста тремя — «пять тысяч четыреста девяносто тремя» (а то еще и последняя часть числительного окажется искаженной!), вместо о девятистах шестидесяти девяти — «о девятьсот шестьдесят девяти».
Литература пока не признает (и почему бы она должна признать в будущем!) «упрямства» числительных, а вернее, нерадивости некоторых говорящих и пишущих. Поэтому крайне желательно, чтобы в устных выступлениях и «частных» разговорах не искажались нормы склонения составных числительных. И конечно, никакими правилами не предусмотрены такие соединения слов, как «без пять минут десять» или «без двадцать минут в одиннадцать». И то и другое неправильно.