Писать картины, используя столь ограниченный набор цветов, непросто, но необыкновенно увлекательно. Художник должен применять тончайшие оттенки основного цвета и с их помощью достигать живости и выразительности деталей. Единообразие колорита придает картине благородную цельность. Брейгель извлекает максимум эффекта из строго ограниченной палитры: мы видим белый цвет, немного черного и всевозможные оттенки коричневого, охристого, желтого — особенно на горизонте, окутанном дымкой…
Брейгеля называют так, чтобы отличить отца от сыновей, тоже художников. Старший сын, носивший, как и отец, имя Питер, получил прозвище Брейгель Младший. Второй сын, Ян, использовал столь мягкие цвета, что его прозвали Брейгель Бархатный. Брейгель Старший был совсем не старый; он умер в сорок с небольшим, а по другим источникам — не дожил и до сорока.
Вороны черные, и поэтому они обычно ассоциируются с чем-то неприятным. Возможно, здесь они символизируют смерть, однако точно сказать нельзя, поскольку одно и то же изображение может быть истолковано двояко. Так, в Древнем Риме вороны символизировали надежду, поскольку их карканье напоминало латинское слово cras, что значит «завтра».
Картина побуждает задуматься о том, как мал и слаб человек в сравнении с природой: ему постоянно грозит опасность. Но Брейгель не хочет нас поучать, он никого не высмеивает и не осуждает. Он занимает позицию спокойного, проницательного наблюдателя. В жизни есть место и риску, и беспечности, и они всегда находятся в равновесии — точно так же, как в пейзаже Брейгеля уравновешены суровый зимний холод и мягкий солнечный свет.
— 10-
Давид с головой Голиафа
Давид с головой Голиафа
Ок. 1606. Дерево, масло. 90,5 х 116 см
Художественно-исторический музей, Вена, Австрия
Караваджо (Микеланджело Меризи, известный как Караваджо)
1571, Караваджо, Ломбардия — 1610, Порто-Эрколе, Тоскана
Это юный Давид с головой великана Голиафа, которого он только что убил.
Как рассказывает Библия, Давид защищал свой народ, израильтян, от врагов — филистимлян. Он вступил в единоборство с великаном Голиафом и убил его. Филистимляне, увидев, что их главный силач погиб, бежали.
Да, но уже после того, как убил его. Давид метнул в Голиафа камень из пращи, и великан упал замертво. Тогда Давид взял его меч и отсек ему голову, чтобы показать, что враг наконец повержен.
Да, это правда, но если бы художник изобразил великанскую голову, то для Давида не хватило бы места на картине, а Давид тут все-таки самый главный. Поэтому Караваджо не стал делать голову Голиафа чрезмерно большой.
Верно, он простой пастух и пошел сражаться с Голиафом в одной своей пастушеской одежде, отказавшись от вооружения, которое предлагал ему израильский царь Саул. Он взял с собой только пращу и пять камней, а на Голиафе была чешуйчатая броня, медный шлем, за плечами щит, а в руках копье и меч. Художник подчеркивает юность и незащищенность Давида, и тем более поразительной кажется его храбрость.
Может быть, остальные камни из тех, что Давид взял с собой. Но ему хватило одного, чтобы убить Голиафа. По-видимому, сумка — это все его добро: не слишком много! А меч у него в руке — это меч Голиафа.
Конечно, Голиаф был гораздо выше и сильнее, но рост как раз его и погубил: он оказался прекрасной мишенью для Давида, который в совершенстве владел пращой. Голиаф думал, что ему нечего бояться Давида, на вид такого юного и слабого. Однако на стороне Давида были ловкость и ум. Великанский рост подвел Голиафа, а кажущаяся слабость Давида обернулась его преимуществом.