- А может, они ждут нас в засаде за поворотом? - предположил Ингвар.
- Типун тебе на язык, - сказал Рорик.
Однако он был прав, больше никакого сопротивления колдуны не оказали. В других комнатах воины нашли звероподобного демона, его сразу зарубили, одну деву-воительницу, она чуть не растерзала Ингвара голыми руками, ее тоже зарубили, еще нашли пятерых обычных девиц разного возраста, от совсем маленьких до почти зрелых, двух изнеженных мальчиков-подростков и одно непонятное существо, по виду женщина, а под юбкой член с яйцами. Торвальд сказал, что оно демон, и зарезал, а Рорик сказал, что Торвальд - дурак, надо было продать это существо в Трондхейме как диковинку. Торвальд насупился и сказал, что жадность хороша в меру, а осторожность никто не отменял. Рорик сказал, что ему сдается, что от колдовского заклятия, ударившего Торвальда в лоб, у того что-то подвинулось в голове, и теперь надо надавать Торвальду подзатыльников, чтобы это что-то подвинулось обратно, Торвальд открыл рот, чтобы достойно ответить, но не ответил, потому что в комнату вошла Вигдис.
Она была босая и простоволосая, а из одежды на ней была только тонкая рубаха, какую знатные гоблинские женщины надевают, когда ложатся спать. На шее у Вигдис была золотая гривна, тонкая, но драгоценная, с самоцветами, в уши были вдеты серьги тоже с самоцветами, а морда была раскрашена по гоблинскому обычаю, но не уродливо, как у гоблинских женщин, а красиво.
- Ха, Вигдис! - воскликнул Рорик. - Ты и вправду жива!
Вигдис не ответила на приветствие, прошла мимо собственного отца как мимо пустого места. А когда тот протянул руку и преградил ей путь, она сказала:
- Пипец мне измена, говорила же Ньота, надо сильнее разбодяживать...
- По-моему, она думает, что мы ей мерещимся, - предположил Ингвар. - Сдается мне, ее околдовали сильнее, чем рассказывал Иуда.
В глазах Вигдис мелькнул проблеск разума.
- Погодите, - сказала она. - Так этот козел действительно работает на комкон... Вы настоящие?
- Настоящие, - сказал Рорик и улыбнулся. - Рад тебя видеть, дочка.
Вигдис вдруг смутилась, аж покраснела. Опустила глаза, увидела собственные соски, просвечивающие через драгоценную ткань, попыталась прикрыться руками, да куда там...
- Гады, - неожиданно сказал Торвальд. - Они ей волосы везде выщипали, кроме головы.
- Ой, и точно! - согласился Рорик. - Хорошо, что мы их всех поубивали.
От последнего слова Вигдис поморщилась, как будто ее отец не похвалился ратным подвигом, а сказал что-то вроде: "Вчера я сожрал на обед несвежее говно, теперь меня от него пучит".
- Вигдис, выходи за меня замуж, - сказал Ингвар.
- Пацан времени не теряет, - сказал Торвальд.
Вигдис села на ковер, уткнулась лбом в колени и застонала.
- Ты что, их жалеешь? - удивился Рорик.
- Поди прочь, у тебя руки в крови! - рявкнула Вигдис.
Действительно, руки у Рорика были в крови, и сейчас на плече Вигдис поверх белоснежной рубахи отпечаталась красно-бурая пятерня.
- Вигдис, а ты знаешь, где у них драгоценное вино? - спросил Торвальд.
- На кухне в холодильнике, - ответила Вигдис.
В следующее мгновение ее накрыло колдовством. Это было похоже, как когда берсерка одолевает медвежий дух, но по-другому. Вигдис зарыдала во весь голос, и принялась поносить отца последними словами. Смысла в ее речи не было никакого, она говорила, что якобы немного чести придти с мечом к мирным людям и ограбить, а потом поубивать всех, кто не понравился, а кто понравился - продать в Трондхейме. И еще она говорила, что заповеданные богами законы якобы не обязательны к исполнению, что каждый муж и каждая жена якобы сами себе законы, надо только не обижать других людей, и все будет хорошо. И еще она говорила, что у колдунов все друг друга любили, вплоть до последнего трэля, и наркотиков было хоть жопой ешь, а в родной деревне наркотиков нет никаких, из развлечений только прялка и еще тиров гонять, чтобы свинарник вовремя чистили.
- Я тебя люблю, Вигдис, - сказал Ингвар. - Я не буду заставлять тебя прясть, не хочешь, не пряди, кому какое дело. И тиров можешь не гонять, раз противно.
- Не дело, когда девка ленится, - заметил Торвальд.
- Она будет не девка, а жена, - возразил Ингвар. - И что ей дело, а что не дело, решать буду я.
- Дерзишь, - сказал Рорик.
- Прости, отец, - сказал Ингвар.
- Снова дерзишь, - сказал Рорик. - Я еще не дал тебе согласия.
Ингвар хотел сказать, что после той услуги, которую Ингвар ему оказал, и после того, каким храбрым воином он себя показал, надо быть совсем бесчестным вилланом, чтобы не дать согласия на их с Вигдис брак, но потом Ингвар решил, что разумнее промолчать. Вигдис к этому времени перестала злословить и просто плакала. Торвальд сказал, что из нее надо изгнать бесов, но не так, как обычно, когда в голове сверлят дырку, а более доброй магией. Последнее он добавил после того, как Вигдис ударила его ногой в пах, и это было больно, хотя Вигдис была босиком, а Торвальд в доспехе. От этого удара Вигдис немного успокоилась и сказала, что пойдет примет наркотик. Ингвар спросил, что это такое - наркотик, и Вигдис ответила, что ему лучше не знать. А потом Вигдис сказала, что не знает, где у колдунов хранится ширево, убирающее зависимость от наркотиков, расплакалась и начала все бить и крушить. Рорик сказал, что это терпеть больше нельзя и нужны решительные меры. Стукнул дочь моржовой варежкой по темечку, та сомлела, Ингвар подхватил ее на руки и выволок за ворота, которые, кстати, открылись как положено, сначала внутренние, потом наружные, хотя у Ингвара был при себе только один ключ, а не все три.
Следующие полчаса Рорик и Торвальд собирали барахло и выносили наружу, за ворота, а Ингвар сидел рядом с Вигдис и присматривал. А потом над крепостью заклубился дым, из ворот вышли Рорик с Торвальдом, вывели на сворке пленников, Рорик сказал, что пора уходить, потому что они нашли дверь, ведущую за врата холмов, завалили баррикадой, но с другой стороны в баррикаду стали стучаться и кричать злыми голосами, Рорик сокрушил колдовские амулеты, дверь пропала, но непонятно, надолго ли, так что лучше убираться.
Они связали барахло в тюки, навьючили на пленников, пошли домой. Через две мили сделали привал, разоблачились, Вигдис стала орать, Рорик пригрозил, что еще раз ошеломит, тогда она перестала орать и принялась тихо плакать. Ингвар сел рядом, обнял, стал утешать, она обняла его, прижалась, как ребенок, его одолела нежность, он ее поцеловал в шейку, получил кулаком под глаз, они стали драться, Ингвар одолел.
- Однако хорошая пара! - сказал Торвальд.
- Да, неплохая, - согласился Рорик. - Эй, Ингвар! Как придем, тащи ее сразу к Бьерну-колдуну, пусть изгоняет бесов. Если изгонит - получишь мое благословение.
Они пришли в деревню, пообедали. За обедом Вигдис снова одолели бесы, она стала чесаться и говорить злые слова. Ингвар отвел ее к Бьерну-колдуну, тот прочитал над ней заговор и накормил мухоморами, ей полегчало, но потом запучило живот, и она маялась животом десять дней подряд, после этого злая магия отступила, и Бьерн перестал ее кормить мухоморами. В день солнцестояния Ингвар и Вигдис поженились, и жили долго и счастливо.
Что касается мальчиков и девочек, добытых в колдунской крепости, их продали в Трондхейме гоблинам, только одну девочку по имени Маша купил Олаф Гуннарссон младшему сыну Орму в наложницы, она скоро очаровала Орма, и он взял ее в жены. Маша умела играть на гуслях и петь волшебные песни на альвийском языке, это было прекрасно, и многие завидовали младшему Гуннарссону, что у него жена с таким талантом. На следующее лето она родила мальчика, его назвали странным именем Элвис, потому что Орм так пообещал Маше, он думал, что потом отменит обещание, но не успел, потому что она померла от родовой лихорадки. Вигдис тоже родила мальчика в то лето, и так получилось, что Вигдис вскормила Элвиса Ормссона своим молоком. Об Элвисе Ормссоне есть особая сага, а эта сага на этом месте заканчивается.