Как Кузьмич Новый год спасал
Далеко-далеко, где синие горы надели величественные белые шапки, притаилась в заснеженной долине небольшая деревушка.
Молодой желтый месяц в окружении мерцающих подружек наблюдал, как из кирпичных труб над домами поднимался дымок. Вьющиеся столбики соревновались, кто быстрее коснется ночного неба.
Волшебное сияние звезд отражалось в искрящихся белых сугробах. Обледенелый мост через замерзшую речушку застыл белоснежным кружевом, готовый от неосторожного касания рассыпаться как сахарный ком.
Тишина опустилась на усталые избы. Изредка нарушали покой собаки, заливисто переговариваясь между собой, да коровы, мычащие в теплом стойле.
В одном из домов не спали. Там пахло чистотой и сдобой.
За печкой, в самом тёмном углу за трубой светились два хитрющих глаза. Следили за старушкой, хлопочущей по хозяйству. Лохматое существо, чуть больше кошки, млело от жара печи и терпеливо ждало наступления ночи. Вот тогда и похозяйничает на кухне – отведает праздничных блюд.
- Где ж его черти носят? - вслух ругалась на мужа пожилая крепкая женщина в цветастом платке, покрывающем седую голову. - Поди, скоро приедут, а ёлки нет.
Добротный дубовый стол был заставлен румяными пирогами, плюшками и сахарным печеньем. Самотканые половики стройными рядами украшали крашеный пол. Хозяйка тяжело ступала ногами в шерстяных носках, то и дело сгребая половички в гармошку.
- Да чтоб тебя... - причитала старушка, поправляя коврики.
За печкой послышался тихий смешок.
Хозяин избы, домовой Кузьмич, охранял этом дом уже третье поколение. И всегда любил пошалить в новогоднюю ночь.
Старушка прислушалась и покачала головой.
В сенях раздался мягкий топот подшитых валенок, и открылась дверь. Пушистые ярко-зеленые лапы заняли весь проем, и через мгновение комнату украшала молодая пихта. Рядом, весь в снегу, стоял довольный дед и улыбался в бороду.
- Закрой дверь, окаянный! - прикрикнула бабка, - избу выстудишь.
- Ничего-ничего, моложе будешь!
Старик прислонил пихту к стене, снял тяжелый тулуп, сел на лавочку подле двери и стянул валенки.
- Еле отыскал красавицу в лесу,- хвалился дед.
- Вот молодец! Будет внучатам радость. - Бабушка посмотрела на старинные часы с ходиками,- может, позвонишь детям с ентого, мобильного то?
- Да, звонил. Вне зоны действия сети.
- Чего?
- Едут, говорю.
- Ох, батюшки, - старушка села на табурет и вытерла влажные глаза морщинистой ладонью. - Уж четверть десятого, а их всё нет.
- Отставить панику! - скомандовал дед. - Тебе задание было дано печь пироги и стол накрывать. Гостей ждать. Нечего здесь сырость разводить!
- Батюшки! Пироги! - старушка вскочила и, хватая заслонку старой рукавицей, вытащила очередной противень ароматных пирожков. - Надо же, успела. Никак домовой-батюшка приглядел.
- Знает Кузьмич, что и его угощение ждет,- кивая в сторону печи, хитро улыбнулся дед.
- Вот бы и за нашими детьми кто в пути присмотрел,- вздохнула бабушка.
Дед, вздыхая, поднялся и схватил рукой мокрый ствол пихты. Рядом стояла приготовленная заранее подставка, сделанная еще отцом этого седого старика.
Немного усилий и лесная жительница украшала избу, источая еловый аромат.
- Наряжать не буду! Дождусь внуков,- заупрямился старик.
- Как знаешь, - украдкой взглянув на часы, тихо сказала старушка.
Кузьмич присмотрелся, принюхался - неладное что-то в доме. Тоска повисла над потолком.
- Не порядок, - прошептал домовой и через потайной ход за печью вылез на крышу.
Проваливаясь в снег, прохрустел Кузьмич за ту сторону трубы, где ярче месяц светил и обратился он к ночному сторожу:
- Батюшка месяц ясный, не серчай на меня, дурня старого, помоги! Пущай гости дорогие этого дома доберутся скорее в тепло да ласку. Заждались деток своих родители пожилые, пожалеть бы надобно их, родимый! Видно, в горах замело. Может, надобно, тучи там разогнать да показать кто хозяин неба ночного?
Нахмурился месяц, замерцали звезды пуще прежнего. Понял знак Кузьмич и, счастливый, вернулся в свой теплый уголок.
- Вот ведь, - услышал домовой голос деда, когда спустился с крыши, - понакупают ентих иномарок. Куда б быстрее в нашей местности на санях добраться.
- Чай не дед Мороз, чтобы на санях то разъезжать,- съязвила бабка. - Уж лучше вертолетом.
- Тю! Насмотрелась сериалов своих срамных, тьфу!
До Нового года оставался час. Стол ломился от угощений. Бабушка достала из сундука платье в крупный горох, что сноха с сыном подарили, и зачесала гребешком седые волосы назад.