У Борхеса все литературные сюжеты сводятся к четырем основным:
• о штурме и обороне укрепленного города (Троя);
• о долгом возвращении (Одиссей);
• о поиске (Ясон);
• о самоубийстве бога (Один, Аттис).
Жорж Польти предложил 36 сюжетов, к которым сводятся известные пьесы:
• мольба;
• спасение;
• месть, преследующая преступление;
• месть близкому за близкого;
• затравленный;
• внезапное несчастье;
• жертва кого-нибудь;
• бунт;
• отважная попытка;
• похищение;
• загадка;
• достижение;
• ненависть между близкими;
• соперничество между близкими;
• адюльтер, сопровождающийся убийством;
• безумие;
• фатальная неосторожность;
• невольное кровосмешение;
• невольное убийство близкого;
• самопожертвование во имя идеала;
• самопожертвование ради близких;
• жертва безмерной радости;
• жертва близким во имя долга;
• соперничество неравных;
• адюльтер;
• преступление любви;
• бесчестие любимого существа;
• любовь, встречающая препятствия;
• любовь к врагу;
• честолюбие;
• борьба против бога;
• неосновательная ревность;
• судебная ошибка;
• угрызения совести;
• вновь найденный;
• потеря близких.
У Скотта Адамса, автора комиксов про инженера Дилберта, который любит технологии больше, чем людей, есть интересная формула смешного: юмор из любой ситуации можно извлечь, используя правило «2 из 6». Чтобы что-либо получилось смешным, вам нужны как минимум два из следующих элементов:
• Cute (симпатичный)
• Naughty (аморальный)
• Bizarre (странный)
• Clever (умный)
• Recognizable (узнаваемый)
• Cruel (жестокий)
Комикс получается лучше всего, когда симпатичный пес Догберт делает что-то жестокое умным способом по отношению к узнаваемым.
Еще два кита
Сказки больше, чем правда: не потому, что они рассказывают нам о том, что драконы существуют, а потому, что они говорят, что драконов можно победить.
Кроме игр детское воображение стоит еще на двух китах – это сказки и загадки. Начнем со сказок.
Толкин писал, что любая волшебная история выполняет три функции: бегство от действительности, утешение и счастливый конец. Но он не упомянул самого главного – сказки будят фантазию. В развитии ребенка есть очень важный качественный скачок – когда он начинает врать. Или придумывать. Начинает хитрить в играх. Обычно, столкнувшись с подобным, родители очень расстраиваются. А на самом деле это прорыв в новое измерение, осознание того, что вместо единственной реальности «как все было на самом деле» существует бесконечное множество других реальностей «как бы это могло быть». Кроме того, на обмане/придумывании построено огромное количество прекрасных вещей: художественная литература, театр, живопись, кинематограф, вежливость…
Первым применил принцип деконструкции к сказкам наш выдающийся филолог Владимир Пропп. В книге «Морфология сказки» он показал, что огромное количество сказок построено по одинаковым схемам.
Попробую пояснить на примере двух таких разных историй, как «Гуси-лебеди» и «Властелин колец».
Сначала описывается мир, близкий к совершенству.
«Гуси-лебеди» – классическое «жили-были… принесем тебе булочку, сошьем платьице, купим платочек» / у Толкина это милая Хоббитания.
Потом нарушается важный запрет: девочка не послушалась наказа родителей «не ходи со двора» / Исилдур сохраняет кольцо, которое должен был уничтожить.
Из-за этого случается страшное: прилетают гуси-лебеди и похищают ребенка / на Средиземье надвигается Зло (назгулы на драконах - вылитые гуси-лебеди).
Героем становится самый слабый - маленькая девочка / у Толкина вместо всех прекрасных Леголасов, Арагорнов и Гэндальфов (эльфов, людей и волшебников) главным героем становится маленький хоббит.
Дальше обязательно идет путешествие, связанное с испытанием доблести: разговор с говорящей яблонькой / встреча с говорящими энтами; «печка, спрячь меня» / хранители кольца идут через Морию...