— Хорошо тут у тебя, — сказал Ваня. — Обстановка не дает расслабиться. Она как бы обязывает человека к мыслям четким и правильным. Ты, капитан, со мной согласен?
— Слушаю тебя внимательно.
— Значит, согласен. Ты вызвал всех пятерых?
— Да. Они уже сидят в коридоре.
— Я знаю, у вас тут есть буфет со столиками. Уже открылся?
— Ты проголодался?
— Отвечай на вопросы, капитан. А шутки шутить будешь, когда спустишься ко мне в подвал. Повторяю вопрос… Буфет открылся?
— Нет. Буфет откроется к обеду.
— Но войти туда можно?
— Да. Если взять ключ у вахтера.
— Значит, надо взять ключ у вахтера. После этого всех пятерых рассаживаешь в буфете за отдельные столики. Перед каждым кладешь чистый лист бумаги и авторучку. Предупреждаешь, что переговариваться запрещено. И ставишь задачу… Каждый должен описать день убийства с восемнадцати часов до двадцати четырех. С интервалом в полчаса. Например… «Восемнадцать ноль-ноль — стою на остановке с друзьями, жду троллейбус, чтобы ехать в гости к Горшкову. Восемнадцать тридцать — сижу у Горшкова за столом, разливаю водку по рюмкам…» И так далее. Повторяю… С восемнадцати до двадцати четырех. Каждый расписывается внизу, ставит дату и отдает это письменное задание тебе. Ты закрываешь буфет и отдаешь ключ вахтеру. А с этой великолепной пятеркой поступай как считаешь нужным. Отпускай домой, запирай в камеры, веди в баню…
— А что мне делать с их писульками?
— Отдашь мне.
— А тебе они зачем?
— Отнесу твоему начальству.
— Господи, зачем?!
— Шутка, капитан! Глупая шутка старого дворника! Отдашь эти бумажки мне и можешь о них забыть. А вечерком загляни ко мне в подвальчик… Посидим, покалякаем…
— О чем, Ваня?!
— Ну, как о чем… Как убивца будем брать, чтоб не убег от нас средь бела дня. Знаешь, эти убивцы, они такие пугливые… Чуть ветка где треснет, машина со скрипом затормозит, петух закукарекает… А они тут же бежать!
— Так мне с гостинцами приходить? — растерянно спросил Зайцев.
— Даже не знаю, что тебе и ответить… Приходи в чем есть, с чем есть… Что-нибудь придумаем. Вот Насте шоколадку прихвати, она прям счастлива будет. Я редко ее шоколадками балую.
Осознав, что бомжара невинными своими словами как бы слегка пристыдил его, Зайцев появился вечером с целой корзиной гостинцев. И коробку конфет для Кати высмотрел на какой-то витрине, и спиральку украинской колбасы прихватил, и даже бутылку шведской водки, хотя она никак не вписывалась в размер его зарплаты, — вспомнил, с каким удовольствием пил бомжара эту водку на маленькой кухоньке убиенного Горшкова.
— Боже! — радостно воскликнула Настя. — Да у нас, оказывается, праздник! Вот видишь, Ваня, как выгодно быть умным человеком!
— А если еще и слегка нахальным… — пробормотал бомжара, но мысль свою не закончил, сочтя, видимо, что и так сказал достаточно. — Присаживайся, капитан. Украинская колбаса лучше поджаренная, а шведская водка — охлажденная. Да, Настя?
— Согласная я!
— Вот видишь, капитан, как у нас с тобой все хорошо получается, — бомжара легонько выдернул из рук Зайцева исписанные листочки и аккуратно разложил на столе контрольные работы кандидатов в убийцы — назовем их так. Причем разложил лицом к Зайцеву. — Читать их не надо, они достаточно бестолковые, к тому же не без лукавства. Все кандидаты пытаются выгородить самого себя, даже когда в этом нет никакой надобности. Ведь четверо из этой пятерки чисты! А руки по локоть в крови только у одного. Я правильно понимаю?
— Да! — кивнул Зайцев. — Никаких возражений.
— Значит, из всей этой писанины нас с тобой интересуют только те слова, которые выдают преступную сущность убийцы?
— Да! — воскликнул Зайцев, обрадованный точностью формулировок бомжары.
— В таком случае я называю фамилию убийцы — Шустов. Вот его писулька, — и бомжара резко придвинул к следователю стандартный лист бумаги, в верхней части которого было четко выведено зайцевским почерком одно слово — «Шустов».
Зайцев быстро, даже с какой-то нетерпеливостью придвинул листок к себе, пробежал все строки сверху донизу, прочел их еще раз, уже медленнее, внимательнее, и, наконец, поднял на бомжару глаза полные, недоумения и даже растерянности.
— Прости, Ваня, но я не нашел здесь его признательных показаний. Он пишет то, что и все остальные. Пришел, погостил, выпил-закусил, расцеловал на прощание гостеприимного хозяина и ушел вместе с остальными своими приятелями. Из чего следует его признание в этом кошмарном убийстве… Ты утверждаешь, что он…