Он наклоняется, сосредоточившись на экране, и нажимает другую кнопку. Лодка отчаливает от причала и медленно увеличивает скорость, не заставляя меня упасть назад.
— Только не эта. Она работает как на электричестве, так и на солнечной энергии.
— Я никогда не думала, что такая лодка существует.
— Это не потому, что я ее спроектировал. На планете только две такие.
— О... Э - это потрясающе, — заикаюсь я.
— Судьям на острове это не нравится.
Я хмурюсь, задаваясь вопросом, почему. Это безопасно для планеты и океана. Почему им это должно не понравиться? Это потрясающая технология.
— Почему?
Он поворачивается ко мне лицом, пока я сосредотачиваюсь на слове, написанном в центральной части матовой черной маски. НЕНАВИСТЬ. Интересно, зачем ему писать это, когда он женится.
— Ненависть также может означать смерть. Пока смерть не разлучит нас, — объясняет он, словно читая мои мысли. — Я подумал, что это будет уместно при данных обстоятельствах. Я почти уверен, что я не самый любимый человек для тебя. Я также уверен, что именно так ты ко мне относишься...
— Ты никогда не давал мне шанса.
Он смотрит на экран и нажимает что-то, отчего лодка останавливается и бросает якорь, потому что я слышу жужжащий звук, когда она медленно опускается.
— Шанс? — спрашивает он.
— Чувствовать тебя, — выпаливаю я, понимая, что сказала слишком много.
Он выпрямляется и поворачивается ко мне лицом, и я делаю несколько шагов назад, пока мои икры не упираются в край стула.
Его голова наклоняется таким жутким образом.
— Я прямо здесь, Лилит, — насмехается он, широко раскидывая руки. — Подойди и почувствуй меня.
Мои колени начинают дрожать, я не знаю, как реагировать. Скажи что-нибудь! Но на несколько секунд в голове у меня становится пусто. Тишина растягивается между нами, как пустота. Но потом на ум приходит единственное, чего я хотела с тех пор, как встретила его.
— Я... я хочу увидеть твое лицо, — нервно заикаюсь я.
Он опускает руки по швам.
— И это все?
Я медленно киваю.
— Да.
Что еще я могла бы предложить ему прямо сейчас, кроме своего тела, и, судя по его опыту, мне нечего предложить ему такого, что доставило бы ему удовольствие. Рано или поздно это произойдет, но я никуда не спешу.
Я читала, что принято давать брачные обеты в ночь вашей свадьбы, но у нас их нет. Никаких клятв произнесено не было. Никаких обещаний любви друг другу. Просто контракт. Ничего особенного. Мы ничто друг для друга.
— Следуй за мной.
Он направляется в спальню. Мое сердце трепещет, а в животе становится пусто.
Я не готова. Нет.
Когда он видит, что я не иду за ним, он поворачивается и протягивает руку, жестом предлагая мне встать и пойти в спальню.
— Пойдем. Я не собираюсь кусаться. — Я встаю с облегчением, но от его следующего слова у меня между ног порхают бабочки. — Пока. — Он смеется.
Мне хочется ударить его.
— Очень забавно, — саркастически протягиваю я, — для человека, который носит маску с начертанным на ней словом — ННЕНАВИСТЬ , чтобы скрыть, как он выглядит для всех. У тебя хватает наглости говорить, что ты собираешься меня укусить. Сначала тебе придется снять эту штуку.
Он запрокидывает голову и смеется.
— Терпение. — Но затем его смех затихает. — По крайней мере, когда ты видишь, как я выгляжу, тебе некуда бежать, если только я не настолько уродлив, что ты предпочитаешь спрыгнуть с лодки в ледяные воды океана и замерзнуть насмерть.
— Это разрушило бы всю цель моего пребывания здесь в первую очередь, не так ли? Все эти деньги пропали впустую.
Тишина.
Я задела за живое.
Хорошо.
— У тебя будет много денег.
— Приятно слышать, — парирую я в ответ. — Тогда, как твоя жена, я могу покупать все, что захочу.
— Делай все, что в твоих силах, Лилит. Я могу достать все, что захочешь. Я могу предоставить все, что тебе нужно.
Я фыркаю.
— И самоуверенный тоже. — Я драматично закатываю глаза и наклоняю голову набок. — Заставляет меня задуматься, почему?
Он на дюйм приближается ко мне, и я чувствую жар его тела на выпуклостях своих грудей. Он снимает пиджак и бросает его на стул в углу, расстегивает галстук-бабочку, запонки и бросает их на пол.
Я судорожно сглатываю, потому что должна признать, что он горяч, и не могу понять почему. Я еще даже не видела его лица. Наверное, поэтому он практически может трахнуть любую женщину, которую захочет и, вероятно, уже имеет. Кроме тебя.
Жар между моих ног кажется удушающим. Такое ощущение, что огонь распространяется по моим бедрам, и мне нужно, чтобы он погасил это пламя.
Он подходит ближе, его рубашка касается кожи на моей груди. Тыльная сторона его пальцев ласкает кожу прямо над низким вырезом моего платья, заставляя мою кожу покалывать от осознания этого.
Я слышу, как учащается его дыхание под маской. Болезненное желание клубится внизу моего живота, я хочу, чтобы он продолжал прикасаться ко мне. Я не двигаюсь. Я нервничаю, возбуждена и возбуждаюсь. Мои соски напрягаются, требуя, чтобы меня освободили от платья, но это происходит медленной смертью, потому что он опускает руку и отходит.
Вот так просто.
Меня затянуло в его паутину только для того, чтобы выплюнуть обратно, словно я была дерьмовой на вкус.
— Я думаю, тебе следует присесть на кровать.
Отхожу, чтобы взять себя в руки, сажусь, поправляю длинную юбку платья и жду.
Он садится рядом со мной на кровать и поворачивается ко мне лицом.
Слышу, как он делает глубокий вдох, медленно снимает маску со своего лица, и, клянусь, слышу, как замедляется биение моего сердца. Предвкушение витает в воздухе. Напряжение натягивается между нами, как лента.
Он снимает маску, наши взгляды встречаются, и моя грудь трепещет, теряясь в глазах самого красивого мужчины, которого я когда-либо видела. У него есть шрамы на правой стороне лица и что-то вроде протеза глаза, но он меняет цвет, как у рептилии.