Я закатываю глаза и встаю, пока мое лицо не оказывается посередине его груди. Моя голова наклоняется, и я вижу штрих-код на его горле и твердый угол подбородка под маской. Его челюсть плотно сжата. Он расстроен. Я чувствую, как от него исходит гнев, и удивляюсь почему.
Он делает шаг назад и наклоняет голову. Я не вижу его глаз или лица, но чувствую, как его взгляд метает в меня кинжалы.
— Сними халат.
— Прошу прощения?
— Я сказал... сними халат. Я хочу посмотреть, что я купил и за что заплатил.
Я вздрагиваю, как будто он дал мне пощечину. Моя голова поворачивается к Агнес, но она отводит взгляд. Я быстро моргаю, зная, что рядом со мной никого нет. Рядом никого, кто мог бы спасти меня, если все пойдет наперекосяк.
Я знала, что настанет день, когда он захочет увидеть меня всю целиком или как я выгляжу без одежды. Я опускаю голову, сосредоточив внимание на красном дереве на полу, и развязываю галстук на талии. Середина халата распахивается, я закрываю глаза и позволяю ему соскользнуть мне на плечи, слыша, как он растекается у моих ног.
Я чувствую, как холодный воздух комнаты обволакивает мою кожу, заставляя крошечные волоски на руках вставать дыбом. Мои соски твердеют, и это не потому, что я возбуждена, а от холода.
Я открываю глаза и вызывающе поднимаю подбородок, уставившись на его маску, больше не заботясь о том, что он может видеть меня обнаженной, как в день моего рождения, или о том, что Агнес находится в комнате.
— Это все, Агнес.
— Да, мистер Кросс.
Она выходит из комнаты и закрывает дверь с приглушенным щелчком. Я слышу его дыхание под маской, как будто он только что закончил марафон.
— Повернись.
Я делаю, как он просит, с облегчением подставляя ему спину.
— Зачем ты это делаешь? — Спрашиваю я дрожащим голосом.
Его рука скользит по моей шее, обхватывает пальцами горло и притягивает меня ближе к своей теплой груди, наклоняясь достаточно близко к моему уху, чтобы я почувствовала гладкость его маски на своей коже.
— Потому что я могу. — Он подталкивает меня к кровати, и я кладу руки на матрас, чтобы не упасть лицом вниз. — Встань на колени и выставь свою задницу.
Я поворачиваю голову, мои волосы щекочут локти, и вижу, что он склонил голову набок, ожидая, пока я смогу встать на четвереньки. Я кладу колени на кровать, как собака, но держу голову повернутой, наблюдая за ним, чувствуя, как его глаза пялятся на мою голую киску и задницу, как будто я произведение искусства, которое он изучает.
Я пытаюсь свести колени вместе.
— Прекрати, — рявкает он. — Держи их раздвинутыми. — Я пытаюсь, но я мокрая. То, что он так смотрит на меня, заводит меня. Я открыта для его взгляда, и я не могу видеть, на какую часть тела он смотрит, но я чувствую его взгляд повсюду. Кажется, что каждый дюйм моей кожи охвачен огнем.
Я слышу стук его ботинок по деревянному полу, когда он делает шаг вперед и сжимает округлости моей задницы, широко раздвигая их, и я ахаю.
— Ты мокрая.
Мои локти дрожат, удерживая меня от того, чтобы еще больше выпячивать задницу. Я не знаю, чего ищу. Я думаю, ему нравятся его женщины в такой позе, или, может быть, ему не нравится то, что он видит. Он трахает женщин с материка, которые, по словам Сиро, его подруги. Может быть, ему не нравится то, что он видит. Может быть, ему было любопытно или он боялся переспать со мной, и он пытается понять, как он справится с этим.
Может быть, он влюблен в темноволосую девушку, с которой я его застукала, и пытается придумать, как пройти через это, чтобы продолжать притворяться, переспав со мной.
Но все мысли, роящиеся в моей голове, замирают, когда я чувствую, как прогибается кровать, когда он ставит свое колено прямо позади меня, поднимая мою задницу в воздух. Я бесстыдно хнычу, когда чувствую, как мое возбуждение стекает по внутренней стороне бедер. Ощущение его члена в штанах, когда он прижимает его к моей киске. Его пальцы впиваются в кожу на моих бедрах, крепко прижимая меня к себе, пока он трется о мою щель.
— Ммм, ты чувствуешь это, Лилит? По-моему, ты это начала.
Я чувствую, как моя киска пульсирует от пульсации его члена через штаны.
— Скажи мне, Лилит, ты возбуждена? Тебе нужно, чтобы тебя трахнули?
Я хочу, чтобы он трахнул меня. Жестко. Но я бы никогда ему в этом не призналась. Моя гордость этого не позволит. Я не похожа на женщин, которые раздвигают ноги, умоляя его трахнуть их. Он уже доказал мне, чего и кого он хочет, и этот человек - не я.
— Нет, — выдавливаю я, пытаясь сдержать стон.
Он подается вперед и трет мою чувствительную плоть тканью своих брюк. Я закрываю глаза, изо всех сил стараясь не двигать бедрами, давая ему понять, что мои слова - ложь, слетающая с моих губ.
Пожалуйста, Боже.
Он наклоняется, обвивая меня рукой, и его пальцы сжимают мою шею.
— Лгунья, — шепчет он. — По тому, насколько ты мокрая, я могу сказать, что ты хочешь, чтобы я тебя трахнул. Держу пари, ты хочешь, чтобы я трахнул тебя так же, как я трахаю своих подруг, но вот что касается нас с тобой, ты мне не подруга. Ты моя жена, и ты делаешь то, что я говорю. — Он отпускает мою шею и откидывает волосы назад так сильно, что моя шея выгибается дугой. — Никогда не бери мужскую куртку, чтобы согреться, если она не моя. — Он скользит другой рукой и обхватывает мою киску сзади своими теплыми пальцами. — Это... мое, — рычит он, отпуская меня, а затем встает с кровати.
Я принимаю сидячее положение на кровати, наблюдая, как он поправляет штаны, пытаясь понять, что только что произошло. Он шпионил за мной. Он наклоняется в изножье кровати, и я вижу, как халат швыряют мне в лицо.
— Какого черта, Килл?
Он напрягается и угрожающим голосом говорит:
— Никогда не называй меня Киллом. Только мои близкие друзья называют меня так.
Моя нижняя губа дрожит, и я прикусываю ее внутреннюю сторону, чтобы он не заметил. Волна гнева, смешанного с болью, разливается по моим венам, как будто я собираюсь выдохнуть огонь, готовый сжечь. Пошел он к черту.