Что, черт возьми, он имеет в виду, когда она это делает?
— О чем, черт возьми, ты говоришь?
— Вот именно. То, что ты отказываешься справляться со своими эмоциями и выступаешь против них, не означает, что другие люди чувствуют то же самое. Некоторые люди знают, что любовь существует, Килл, когда ты умираешь от желания испытать ее из-за того, что не имел ее всю свою жизнь, и кто-то дает ее тебе, ты держишься за нее. Не удивляйся, если человек, в которого она влюбится, окажется не тебой, потому что ты был слишком занят, засунув голову себе в задницу.
— Сначала им придется пройти через меня, пока я буду по самые яйца в ней.
Он усмехается.
— Нет, он просто подождет, пока ты трахнешь Блэр, или Сару, или даже Сидни и ее подруг, чтобы сделать свой ход.
Я наклоняюсь ближе, мои губы кривятся под маской, потому что у меня такое чувство, что мой мальчик прощупывает почву. Я люблю Сиро как брата. Я знаю, что его сердце было растоптано, и это одна из причин, по которой я не испытываю таких чувств ни к одной женщине. Никогда. Но она моя.
То, как она рассталась со мной на водительском сиденье моей машины, говорит о том, что так оно и есть. Это также говорит о том, что она не любит того мудака, с которым была. Она бы не позволила мне прикоснуться к своей киске, если бы это было так, потому что Лилит верит в сказку.
— Ты пытаешься предупредить меня, что это будешь ты? Плечо, на котором она сможет поплакать.
Он хихикает.
— Почему, чтобы ты мог приставить лазер к моему лбу и угрожать вышибить мне гребаные мозги? Думаю, я откажусь от этого, но если ты не хочешь ее… — Он пожимает плечами. — Я не против согреть ее для тебя.
Я хлопаю рукой по столу и приближаюсь к его лицу. Маска между нами, но мой лоб прижимается к его.
— Ты был моим лучшим другом с тех пор, как умерли мои родители, и я пришел сюда в поисках ответов. Мы обещали прикрывать друг друга. Я уважаю тебя. Я забочусь о тебе и дал тебе все, о чем ты просил, но если ты или кто-либо еще прикоснется к моей жене, я прикончу их. Понял? — Говорю я сквозь стиснутые зубы. — Она моя.
Мои штаны испорчены. Мы припарковались внутри того, что выглядело как заброшенный склад, окруженный металлическими обломками на другой стороне материка. Я была удивлена, обнаружив, что он скрывает то, что находится под ними. Это как будто другой мир, отличный от того, что наверху.
Люди, входящие в его круг, живут свободно. Гуляя по темному коридору, люди целуются под неоновым светом ламп, единственным, что разбавляет темноту помещений. Здесь есть комнаты и широко открытое пространство, где установлен большой экран.
Музыка играет, пока люди пьют и танцуют, устраивая вечеринки, как будто они не живут в гребаном мире, полном угнетения из-за захвата технологий. Остатки войны против народа. Рабочие места, которые раньше позволяли людям работать, чтобы они могли обеспечивать стабильную жизнь своим семьям, были заменены искусственным интеллектом. Дороги и безопасность обеспечивают дроиды, оставляя людей без возможности зарабатывать деньги. Технологии постоянно развиваются, превосходя умственные способности человеческого мозга.
Страны прошлого не рассчитывали на то, что производство большего количества дроидов и машин с электрическим приводом уменьшит потребность в природных ресурсах, разрушив планету.
Вот почему Город Бога был создан богатыми.
Способ для богатых и злых продолжать жить, чтобы они не несли ответственности за свои ошибки. И вы избегаете ответственности, лишая кого-то свободы голоса.
Осматривая материк, наблюдая за людьми, страдающими из-за ограниченных природных ресурсов, живущими среди запрограммированных машин, понимаешь одну вещь — люди, позволившие этому произойти, являются истинными разрушителями человечества. Это все равно что наблюдать за новой автоматизацией и поражаться тому, насколько это упростит вашу повседневную жизнь. Вас восхищает возможность иметь больше времени для других дел. Они убеждают вас в том, насколько легко все это кажется, не понимая, что хотят взять верх и устранить необходимость в вашем существовании.
Нет голоса.
Нет веры.
Только необходимость следовать системе, созданной в темном мире. Мире, где в конце концов нет света. Просто бесконечный цикл классицизма. Не нужны актеры или певцы. Для этого есть искусственный интеллект. Эффективная замена, которая может создавать больше без ошибок.
Сняв свой черный костюм, я выхожу из комнаты, оставшись в чулках, сапогах до бедер и черной рубашке на пуговицах с длинными рукавами, которая доходит до середины бедра, как короткое платье.
— На мне нет нижнего белья, — указываю я, глядя на Киллиана, когда выхожу из комнаты с бетонными стенами и только кроватью, застеленной белыми простынями.
Он оставил меня здесь, когда мы приехали, и показал, где я могу привести себя в порядок. После поездки на машине и потрясающего оргазма он был спокоен. Я ненавидела то, что не могла видеть его лицо, чтобы судить о его чувствах, и я ничего не сказала, потому что не хотела отталкивать его. Слишком много эмоций пронеслось между нами. То, что ни у кого из нас не нашлось подходящих слов, чтобы выразить.
Я смотрю, как он наклоняет голову набок, как он делает, когда думает.
— Тогда не раздвигай ноги.
Мои щеки вспыхивают.
— Это не смешно.
Он не может быть серьезным.
— Я этого и не говорил.
Раздается стук в дверь, и он отворачивается, чтобы открыть ее.
— Эй.
Я закатываю глаза. Она просто так не сдается, но я отказываюсь участвовать в их маленькой любовной ссоре. Он не говорит о ней и не упоминает, что на самом деле происходит между ними. Я не собираюсь вытягивать это из него. Он купил меня за то, как я выгляжу, а не за то, чтобы прислушиваться к моим чувствам.