Я наклоняю голову достаточно близко к ее уху, чтобы убедиться, что она меня слышит.
— Суждения - удел слепых.
Я отстраняюсь, и ее взгляд смягчается, когда приходит осознание.
Я завладеваю ее губами в сокрушительном поцелуе, притягивая ее ближе. Наши языки соприкасаются, наслаждаясь моментом. Момент, о котором я мечтал с тех пор, как впервые услышал ее голос много лет назад.
Я никогда не мог подойти достаточно близко, чтобы разглядеть, как она выглядит, но я просто знал, что должен с ней познакомиться. Я услышал ее голос и должен был увидеть, действительно ли она так красива, как о ней говорили.
Я углубляю поцелуй, нежно и медленно. Ее руки обвиваются вокруг меня, но она осторожна и не позволяет мне полностью снять маску.
Я хочу, чтобы этот поцелуй длился вечно.
Она посасывает мои губы, а я провожу языком по ее губам, и поцелуй продолжается и продолжается. Я хочу быть внутри нее, но не здесь.
Я отстраняюсь, возвращая маску на место.
— Пошли. Ты уже достаточно повеселилась, и еще навеселе.
Она кивает, и я беру ее на руки, позволяя ей обхватить меня ногами. Я забочусь о том, чтобы ее задница была прикрыта рубашкой, пока несу ее в свою комнату.
Это был он. Все время. Он знал, кто я, прежде чем забрал меня у отца. Я поднимаю голову с подушки, и пульсирующая головная боль обрушивается на меня в полную силу. Я стону. Что за черт?
Прошлой ночью он принес меня в комнату и уложил в постель. Я не осознавала, насколько устала, пока моя голова не коснулась подушки. Потом я вспомнила о поцелуе. Вкус его губ и слова прямо перед этим.
— Суждение - для слепых. — Мои слова.
Он не трахнул ее. Он хотел, чтобы я заявила права на него у нее на глазах, а я ушла, потому что была поглощена своими мыслями.
— Эй. — Я снова открываю глаза, радуясь, что здесь темно. Он протягивает мне металлическую склянку и таблетку на ладони.
— Что со мной не так?
Он улыбается.
— Это называется похмелье. Ты этого не знаешь, потому что эти идиоты запрещают все. Думаю, все хорошо. Это нехорошо для тебя, но если ты оставишь только плохое и не дашь человеку выбора, то это будет отстой. Ты все равно обречен на неудачу.
— Тогда, думаю, я остановлюсь на хорошем, потому что чувствую, что меня бьют по голове ради забавы.
Он хихикает.
— Давай. Медленно садись.
Я приподнимаюсь на кровати и морщусь. Он садится на край, и я замечаю, что на нем нет маски.
Я беру таблетку и металлическую склянку и осторожно заглядываю внутрь.
— Это вода. — Я киваю и проглатываю таблетку, чувствуя, как холодная жидкость стекает по моему горлу, как по сухой пустыне, но мои глаза не отрываются от его лица.
Я не могу перестать смотреть на него. Видеть его без маски - это как подарок, который он дарит очень немногим людям. Как лунное затмение.
Вы должны быть там в нужный момент, чтобы увидеть его красоту. Как только оно проходит, оно исчезает.
Я передаю ему металлическую фляжку, и он ставит ее на пол. Он откидывает простыню, показывая мое обнаженное тело.
— Что ты делаешь? Мне холодно.
Мне было холодно, но потом я вспоминаю, что быстро приняла душ перед сном. Я все еще чувствую запах его средства для мытья тела на своей коже.
— Я помогу тебе согреться.
— Дай мне простыню, — требую я, когда он вырывает ее у меня из рук.
Он скользит руками вверх по моим бедрам и устраивается между ними на кровати. Я наблюдаю, как его правый глаз проделывает эту рептильную штуку.
— У меня есть идея получше.
Его большие пальцы скользят вверх, туда, где мое бедро соприкасается с моим бедром, и я приподнимаюсь, опираясь на локти.
— Что ты делаешь?
Он ухмыляется, и Боже, если бы он только знал, как сексуально выглядит.
— Кто-нибудь сосал твою киску, Лилит? — Я качаю головой. — Никогда?
— Ты у меня первый.
— Хм. Я не... — Я удивленно поднимаю брови. — Не после...
Несчастного случая с ним.
Я улыбаюсь.
— Тогда, полагаю, я вижу новую и улучшенную версию тебя.
Он улыбается и опускает голову, облизывая мой клитор. Я ахаю:
— К–кросс.
Он останавливается и поднимает голову.
— Киллиан, — поправляет он меня. — Я хочу, чтобы ты называла меня Киллиан.
Я киваю и смотрю, как он возвращается к этому. Он скользит языком вверх и вниз по моей щели, и всасывает мой клитор в рот, кружа языком.
Я откидываю голову назад, опускаясь на кровать и запуская пальцы в его темные волосы.
— О Боже. ДА. Не останавливайся. Пожалуйста, не останавливайся.
Он отпускает мой клитор и переводит взгляд на меня.
— Я не буду. Я люблю есть всю свою еду.
Мои ноги раздвигаются, и я терзаюсь киской о его рот, и он стонет.
— Да, — стону я.
Это так приятно. То, как его язык кружит по моему клитору, быстро приближает мой оргазм. Как будто он знает, как довести меня до оргазма каждый раз без каких-либо усилий. Этому мужчине следует запретить говорить языком.
Он целует так, как ест киску. Теперь я буду хотеть этого каждый раз, когда почувствую его язык. Мое дыхание становится коротким и учащенным, когда он входит все сильнее и сильнее.
— Не останавливайся, Киллиан. Пожалуйста. Я люблю, когда...
Он снова погружает язык в мою киску.
— Да, это. Вот здесь. Мне нравится, когда ты сосешь...
Он делает это снова.
Черт.
Я впиваюсь в его рот и чувствую, как мое возбуждение скользит вниз по моей заднице, пачкая белые простыни. Моя голова ударяется о подушку, когда мой оргазм начинает нарастать. Он держит меня за бедра, но не отпускает.
Он не останавливается.
Я сильно кончаю.
— Киллиан, — выдыхаю я. — Я кончаю! — Покалывание распространяется по моей коже, достигая центра моей киски. Я чувствую, как мои стенки сжимаются от его языка.