Я моргаю, пытаясь смахнуть слезы, которые никак не хотят останавливаться, и шмыгаю носом.
— Почему я?
Он недоверчиво качает головой.
— Лилит, ты знаешь, сколько мужчин спрашивают меня, смогу ли я убедить тебя пойти с ними на свидание? Коллеги, деловые партнеры и сыновья моих самых близких друзей - все хотят получить шанс. Но мне пришлось отказать им всем и сказать, что я не могу убедить свою единственную дочь встречаться с представителями своего социального класса.
Он имеет в виду сверхбогатых. Если бы он только знал, что их члены заражены.
— Кому ты меня продал? — спросила я.
Он уклоняется от ответа, пытаясь убедить меня, что сделал это, потому что ему не все равно.
— Ты просто должна дать ему то, что в конечном итоге дала бы любому другому мужчине на этом острове. Я сделал выбор за тебя, и, учитывая тот образ жизни, который я тебе обеспечил, основанный на твоем происхождении и рождении, это было в твоих же интересах.
— Нет, ты имеешь в виду, в интересах тебя и этой сучки Гретель, — парировала я.
Маленький мускул на его челюсти сжимается, потому что я бью правду-матку по голове.
— Послушай сюда, ты, неблагодарная маленькая сучка! Я сделал то, что было необходимо! — Я отшатываюсь от его громкого тона. Мой отец никогда раньше не называл меня маленькой сучкой, но он предпочитает мне Гретель. Это ясно, и так было всегда, с тех пор как я стала достаточно взрослой, чтобы понимать, насколько важна была ее роль в отношениях с моим отцом. — Иди собери свои личные вещи и оставь свою одежду. Он сказал, что в этом нет необходимости. Все остальное тебе предоставят. — Я поворачиваюсь, чтобы уйти. — О, — я делаю паузу, затаив дыхание, — и для протокола, его зовут Киллиан Кросс. — Мой желудок сжимается, образуя узел, и я задерживаю дыхание, когда слышу это имя. Я слышала о человеке в маске, который живет недалеко от побережья. Трудно не знать, когда он самый богатый человек на острове. Отшельник. Некоторые говорят, что он попал в серьезную аварию и живет как мотылек в темном особняке. Он не выходит на улицу, и никто не видел его годами. Его фотографий нигде нет. Они сказали, что его родители погибли в ужасном несчастном случае, и он был единственным выжившим. Те немногие, кто его видел, сказали, что его лицо сильно изуродовано, и именно поэтому он носит маску.
Я выхожу из кабинета отца, ненавидя его сейчас больше, чем кого-либо другого. Теперь у меня есть два варианта — сбежать без гроша в кармане, пока они не найдут и не убьют меня, обставив это как несчастный случай, или выйти замуж за человека, которому мой отец продал меня. — Так уж обстоят дела, Лилит. Как ты думала, что произойдет?
Закрывая глаза, я слышу, как его слова звучат в моей голове. Я знала, что рано или поздно мне придется за кого-то выйти замуж, но надеялась, что у моего отца есть хоть капля уважения к своей единственной дочери и он, по крайней мере, позволит мне выбрать, когда я буду готова. Когда я открываю глаза, я вытираю слезы, зная, что это последний раз, когда я нахожусь в этом доме, и, вероятно, один из последних разов, когда я поговорю со своим отцом наедине.
— Надеюсь, вы с Гретель теперь счастливы. Ты убрал меня с дороги. Моя мама гордилась бы тобой, — говорю я, глядя в потолок, когда плюхаюсь на кровать. Я надеюсь, что следующая глава моей книги не будет хуже, но в глубине души я знаю, что так и будет. Как могло быть иначе? Меня купили как предмет мебели из-за того, как я выгляжу. Другой причины нет.
— Что значит, ты должна уехать и выйти замуж? За кого, Лилит?
Я застегиваю молнию в ручной клади. Это единственное, что я беру с собой вместе с моими любимыми книгами.
Я смотрю на Итана, ненавидя себя за то, что лгу ему, но у меня нет выбора. Если я не уклонюсь от его вопросов, он выследит меня, а я не могу допустить, чтобы с ним что-нибудь случилось. Что, если он пострадает?
— Сын одного из деловых партнеров моего отца, — отвечаю я, наблюдая, как вытягивается его лицо. — Прости, Итан, но у меня нет выбора. Ты знаешь, что так обстоят дела, и у меня нет права голоса.
Он поднимает взгляд, нахмурившись.
— Но… Я люблю тебя.
У меня сводит живот, потому что, как бы мне ни нравился Итан, я его не люблю. Мне нравилось проводить время вместе, когда мой отец был слишком занят, чтобы уделять мне внимание. Мне нравилось его общество и тот факт, что я могла исследовать свою сексуальность и ощущать прикосновения мужчины без каких-либо обязательств. Но я знала, что однажды все это закончится.
Здесь нет истории любви. Я выросла в мире, где ничего подобного не существует. Плотские желания - да. Жадность - да. Но любовь? Любовь к деньгам - вот что важнее всего. Мой отец - тому доказательство.
— Машина ждет, мисс Синклер.
Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на миссис Уитт, экономку, которую мой отец нанял три года назад. Та, что была до миссис Уитт улыбалась и проводила со мной время, но потом ее уволили, потому что это было запрещено.
— Я сейчас буду.
Я жду, пока она уйдет, чтобы подойти к Итану. Он серьезно смотрит на меня, пока я беру его лицо в свои руки. Выражение муки, пересекающее его черты, заставляет мои внутренности сжаться.
— Мне нужно идти, Итан. Мне нравилось время, которое мы проводили вместе. Ночи и дни. Я никогда их не забуду, но ты знаешь, что это должно было закончиться.
— В этом нет необходимости, Лилит. Ты можешь поговорить со своим отцом. Образумь его.
Я качаю головой.
— Ты не понимаешь, Итан. Между нами никогда не было вечности. — Мои руки скользят по его лицу, чувствуя потерю, но зная, что у меня нет выбора.
Я поворачиваюсь, слыша его последние слова, и выхожу из своей спальни.
— Для меня это было навсегда, Лилит.