— Так вот почему ты двигаешься, как рептилия?
Он смеется.
— Да. Я его создал, а доктор Арчер его имплантировал.
— Это потрясающе.
— Вот почему они не убили меня, как хотели. Я единственный, кто может контролировать технологию на всем острове и материке. Если они убьют меня, им всем крышка.
— Каким образом?
— Это вернет их в каменный век со стационарными телефонами. С таким же успехом они могли бы начать обучать птиц доставлять сообщения. Я взломал сеть и создал мир в облаке. Дополненная реальность и системы безопасности.
— Ты играешь на обеих сторонах.
— Да. Два мира, и я ключ ко всему этому, но они думают, что я на их стороне в том, что касается технологий, и я отправляюсь на материк, чтобы помешать хакерам низшего уровня вмешиваться в их систему. В любом случае, они думают, что я этим занимаюсь. Что-то вроде охотника за головами.
Вот почему ему сходит с рук поездка на материк. Они просто не знают точно, чем он там занимается. Он старается замести следы.
— Зачем ты мне все это рассказываешь?
Он вздыхает.
— Я не знаю. Так что ты можешь понять, что я не монстр. Я злодей, пытающийся убить монстра.
— Могу я попросить тебя кое-что для меня сделать?
— Зависит от обстоятельств.
— Когда мы остаемся наедине, не мог бы ты снимать свою маску?
— Почему?
Я наклоняю голову и бормочу:
— Чтобы я могла видеть, как ты смотришь на меня.
Он поворачивается ко мне, и я клянусь, время останавливается в ожидании. Звезды и луна в небе - единственный источник света над его маской. Я поворачиваюсь к нему лицом, стоя на коленях, не заботясь о песке.
Мое сердце учащенно бьется, когда он снимает маску, и я наблюдаю, как эмоции отражаются на его лице. Я как будто смотрю на него впервые. Его темная красота.
Мои глаза ласкают как светлые, так и темные стороны его красивого лица. Его темные волосы падают на бровь, и я попадаю под его чары.
— Лилит.
— Киллиан.
Такое чувство, что я вижу его душу, а он - мою. Наши лица на дюйм сближаются, пока мы не оказываемся всего в нескольких сантиметрах друг от друга, нас тянет друг к другу, как мотылька на пламя. Он - мотылек, а я - пламя, и мы знаем, что оба сгорим в пепле друг друга, пока не останется ничего, кроме тлеющих угольков.
Его дыхание теперь мое, а мое - его, мы нуждаемся друг в друге так, словно нам не хватает кислорода.
Наши губы соприкасаются, и я тону в нем. Мои пальцы скользят по его волосам. Его руки скользят вниз по моему телу, срывая одежду. Я хватаюсь за расстегнутую рубашку, слыша, как рвутся пуговицы. Его нежная кожа с татуировками под моими пальцами, когда я провожу руками под ними, ища ощущения его кожи. Он не останавливается, пока я не остаюсь в трусиках и лифчике. Моя рука бесстыдно скользит под его брюки, нащупывая мягкую бархатистую кожу на кончике его члена.
— Лилит, — шипит он.
— Трахни меня, Киллиан.
Я вижу, как смещается его глаз-протез, сияющий, как зеркало, в свете луны. Он сажает меня к себе на колени, так что я на нем верхом, упираясь коленями в песок, когда он откидывается назад, чтобы высвободить свой член. Теплый кончик венчает вход в меня поверх трусиков.
Усиливается ветер, отчего мои волосы развеваются на ветру у меня за спиной. Я снимаю трусики и сажусь на его член, заставляя его стонать.
Из моего горла вырывается всхлип, и я начинаю жестко скакать на нем, но он сжимает мои бедра, удерживая меня на месте. Я хмурю брови, а затем ахаю, когда он переворачивает меня так, что оказывается сверху.
Он медленно скользит в меня, держа руки под моей задницей, чтобы песок не касался нашей кожи, и тихо говорит:
— Моя жена.
Мои пальцы обводят контур его челюсти, ощущая щетину на подбородке. Идеальная форма его губ, пока он медленно входит в меня.
— Трахни меня, Киллиан.
Но он качает головой, отказывая мне в том, чего я хочу. Я хочу, чтобы он взял меня жестко, быстро, чтобы я могла кончить, но он этого не делает, и я хочу возненавидеть его за это.
— Пожалуйста, — умоляю я, сжимая бедра, желая, чтобы он двигался быстрее, но он выходит и медленно входит в меня. Нежно.
Восхитительная пытка нарастает внутри меня, умоляя об освобождении, как монстр, желающий вырваться из своей клетки, но Киллиан этого не сделает. Он не позволит. Не так, как я хочу.
Все всегда будет так, как он хочет.
Прямо сейчас это мягко и медленно, а завтра, возможно, будет жестко и быстро. Быстро, без единого поцелуя. Всегда отрицаю то, что есть между нами. Жажда большего.
Я поворачиваю голову и смотрю на небо, похожее на глубокую пропасть, заглушая боль, которую чувствую в своем сердце, когда он движется внутри меня. Не имеет значения, будет ли он трахать меня быстро или медленно, жестко или нежно. Результат будет тот же — я разорвусь для него на части.
Он набирает скорость, кряхтя. Он знает, что я близко. Моя киска крепко сжимает его. Я раздвигаю ноги, чтобы он мог взять меня глубоко, как темное небо. Темное и прекрасное.
Его дыхание теперь мое, а мое - его, мы нуждаемся друг в друге так, словно нам не хватает кислорода.
— Я кончаю.
Грохот волн - это все, что я слышу, когда кончаю, смешанный с его жаром, когда он изливается внутри меня. От ветра по моей вспотевшей коже пробегает дрожь, но я стараюсь не смотреть ему в лицо.
— Посмотри на меня, Лилит.
Я встречаюсь с ним взглядом, надеясь, что он не видит, что я по уши влюбилась в него, несмотря ни на что.
Несмотря на то, что Киллиан Кросс убьет меня, когда я дам ему то, что он хочет. Вот почему он отказывается любить меня.
Потому что легче убить кого-то, когда ты его не любишь. Когда тебе все равно. Жертва ради высшего блага. Что такое один, когда можно сэкономить больше?
Каждый день с той ночи на пляже семь недель назад Киллиан приходит ко мне ночью, трахает меня и всегда уходит, когда я засыпаю. Он никогда не остается дольше этого. Думаю, так ему легче не привязываться. Точно так же он понимает причину, по которой я не хочу носить его кольцо.