Он говорит, что оно принадлежало его матери. Агнес как-то рассказывала о его родителях. Она сказала, что они любили друг друга и что величайшим подарком был Киллиан. Казалось неправильным принимать кольцо от женщины, которая его носила, когда она получила его от мужчины, которого любила. Мужчина, который был предан ей по всем правильным причинам. Надев его на палец по совершенно неправильным причинам, я чувствую себя так, словно насрала на их память. У них отняли жизнь, и я могу понять жажду мести Киллиана. Он не признается в любви, но он любил своих родителей, иначе ему было бы все равно. Под его грубой внешностью скрывается сердце. Оно просто не принадлежит мне.
— Ты готова?
Я перевожу взгляд с созерцания океана на Сиро, пытаясь придумать, как скрыть правду.
Я беременна.
У меня не было месячных два месяца. Рассказав кому-либо, что у меня месячные, я подвергну опасности себя и своего ребенка. Я была бы на плахе, а мой ребенок рисковал бы расти без матери. Я точно знаю, каково это.
— Да. — Я делаю глубокий вдох, зная, что от раскачивания лодки меня будет подташнивать, но я должна справиться с этим.
— Ты уверена, что хочешь это сделать?
Я оглядываюсь и киваю.
— Пожалуйста. — Когда мой взгляд встречается с его, я надеюсь, что он видит отчаяние в моих глазах из-за того, что я решила сделать. Что мне нужно сделать. — Ты - моя единственная надежда.
Я вижу, как он заметно сглатывает.
— Как мы и договаривались, хорошо?
— Как мы и договаривались, — повторяю я.
Я слышу шаги позади себя и вижу Киллиана в маске, одетого во все черное, как обычно. Он проходит передо мной, и Сиро останавливается, поворачивая голову в сторону и поворачиваясь ко мне спиной.
— Пошли, — говорит Киллиан строгим голосом.
Он всегда становится серьезным, когда мы с Сиро разговариваем, хотя мы просто друзья. Я не думаю, что он ревнует, потому что я никогда не давала ему повода для ревности. Я всегда рядом. Если он уходит из дома, чтобы отправиться на материк, он следит за тем, чтобы я поехала с ним, никогда не оставляя меня дома одну. Если я хочу пройтись по магазинам, он идет со мной.
— Иду, — отвечаю я.
— Я собираюсь отплыть. Встретимся с вами, ребята, в доках, — говорит Сиро, направляясь ко второй лодке.
Мое сердце начинает бешено биться в груди, надеясь, что я смогу пережить падение. Мы все просто пытаемся следовать за нашими мечтами и любовью. Я надеюсь сбежать от своей.
Лодка отчаливает от причала. Блэр, Сидни и Сара уже на борту, бросая на меня странные взгляды, потому что я отказываюсь заходить внутрь. Я оглядываюсь по сторонам, чтобы убедиться, что я одна, а затем смотрю на темное море, когда лодка разворачивается, направляясь к материку.
Я удивлена, что Киллиан ничего не сказал о том, что я останусь снаружи. Я хватаю свой телефон и перегибаюсь через черные перила, позволяя ему выскользнуть из ловких пальцев в океан, пока лодка рассекает воду.
Я поднимаю взгляд, и дрожь пробегает по моей спине. Вода холодная или теплая, или это не имеет значения, потому что я не выберусь на поверхность? Может быть, что-то ждет меня там, внизу, решая мою судьбу, прежде чем я смогу погрязнуть в последствиях своих решений. Все эти «что», «если». Но меня беспокоят не они. Это мое будущее. Будущее моего ребенка. Его отец уже составил свое мнение о том, из чего он состоит, и оно не включает меня в него.
Я вижу это.
Каждую ночь он овладевает моим телом.
Никакой любви.
Никакой ненависти.
Просто цель — его цель.
Я вижу, как на горизонте появляется материк после того, как последние полтора часа смотрела на воду, пока добиралась туда. Просто немного ближе.
Я надеюсь, что черный облегающий неопрен, который я ношу под ним, достаточно согреет меня.
Подойди поближе, Киллиан. Давай.
Чем ближе подплывает лодка, секунды в моей голове отсчитывают воспоминания о Киллиане. Воспоминания, которые я должна отпустить.
Слезы текут по моим щекам, когда я хватаюсь за перила, чувствуя металл под руками.
Один.
Два.
Три.
Мне очень жаль.
Я подпрыгиваю.
Плеск холодной воды пронзает меня, как тысяча ножей по коже. Темнота окутывает меня. Я задерживаю дыхание, чтобы мои легкие не перехватило, когда я пытаюсь удержаться на плаву. Мышцы моих рук и ног кричат от моих усилий.
Прощай, Киллиан.
В вашем сердце есть места, которые открываются и закрываются для любви. Вы можете держаться за это или отпустить, чтобы освободить место для новой любви. Любовь, о существовании которой вы никогда не подозревали, которая пришла изнутри. Любовь, которая росла внутри вас, как никакая другая. Опыт, которым не каждый может насладиться.
Тогда я впервые поняла, чего на самом деле лишилась моя мать. Любви к своему ребенку. Истинная сущность красоты, созданной изнутри. Это то, что я вижу, когда смотрю на своего четырехлетнего сына Ниро.
— Мам, можно мне вот это?
Я смотрю на его прекрасные аквамариновые глаза и волосы, такие темные, что кажутся почти голубыми, он держит механического дроида. Он старый, но ему нравится пытаться починить его, чтобы другие дети могли с ним поиграть.
Я поднимаю взгляд на женщину с грязными пятнами на лице, пытаясь как можно больше прикрыть свое лицо, натягивая капюшон свитера поверх моей асимметричной короткой стрижки, чтобы она меня не разглядела. Я выделяюсь, когда показываюсь, и Ниро тоже. Как будто они знают, что нас не должно быть на материке.
— Сколько? — Я спрашиваю ее.
— 0.000174.
Черт.
— Ты берешь еду или книги?
Мне нужна цифровая валюта для других целей. Ниро переводит взгляд с меня на леди и обратно. Вероятно, он видит обеспокоенное выражение моего лица.