— Твое место здесь, Лилит. — Я поворачиваюсь к ней лицом. — Твое место с Киллианом. Ты его жена и подарила этой семье наследство. Прекрасный сын. Сильный, как и его родители.
— Мне страшно, Агнес. — В горло впиваются иголки. — Мне никогда в жизни не было так страшно.
Она гладит мои волосы ладонью.
— Я знаю, дитя мое. Я знаю, ты напугана, но и он тоже.
Моя нижняя губа дрожит.
— Ему нечего бояться.
— О, это так. Потерять тебя - его самый большой страх. Когда ты почувствуешь вкус того, чего боишься больше всего, ты сделаешь что угодно, Лилит. — Она берет меня за руки. — Ты - огонь, который ему нужен, миссис Кросс. Без этого он перестанет существовать.
Я не в первый раз слышу подобные слова. Гадалка на материке всегда говорила мне, что он придет. Я научилась не обращать на нее внимания, потому что ее слова вселяли страх, подобный нависшей надо мной темной туче, и я ждала, что за этим последует град, утащивший меня в глубины самого темного океана.
Я вхожу в фойе ровно в семь. Киллиан оборачивается в своем темном костюме. У меня перехватывает дыхание; он выглядит красивым в своем костюме. Маска цвета древесного угля скрывает его великолепное лицо, но добавляет загадочности.
На моих губах появляется улыбка. Поверх его маски написано «СЛОМАННЫЙ». Затем он кланяется, беря меня за руку. Вместо того чтобы поцеловать вершинку, он кладет ее себе на грудь, накрывая своей ладонью мою. Я отступаю назад, оглядываясь, нет ли в комнате еще кого-нибудь, но нас только двое.
— Я читал, что кланяться перед дамой - это знак уважения.
— Так и есть, — отвечаю я.
Он выпрямляется и наклоняется ближе.
— Я добавил ту часть, где я кладу твою руку себе на грудь, чтобы ты могла почувствовать, как сильно бьется мое сердце для тебя каждый раз, когда я смотрю на тебя.
Тепло скользит вверх по моей руке, обволакивая сердце и оставляя трепет в животе.
— Ты поймал меня на поклоне, — мягко говорю я, обвивая руками его шею. Большим пальцем я ласкаю кожу там, где бьется его пульс. — Надеюсь, ты надел маску ради них. — Мои глаза скользят по краю его маски. — Потому что тебе не обязательно носить её со мной.
Тыльной стороной ладони он гладит мое лицо, оставляя после себя мурашки.
— Может быть, я хочу, чтобы на мое лицо смотрела только одна пара глаз. — Я чувствую, как жар его взгляда пробуждает каждое нервное окончание в моем теле, воспламеняя меня. — Ты выглядишь сногсшибательно.
Я краснею.
— Спасибо. Ты очень хорошо выглядишь в своем костюме.
Он мягко поднимает мою руку.
— В таком случае, я надеялся, — он держит в пальцах мое обручальное кольцо, — что ты окажешь мне честь и наденешь это для меня?
Я киваю. Я об этом не подумала. Как бы это выглядело, если бы мы пришли на благотворительный вечер, а я была бы без обручального кольца? Как жена самого богатого человека на острове, которого никто не видел годами, мы обязаны быть в центре внимания. Я бросаю взгляд на его левую руку и замечаю, что он носит кольцо. Он надел из-за сбора средств. Он хорошо играет, и у меня такое чувство, что я знаю почему. Сетка. Теперь, когда я вернулась, он хочет продолжить то, что начал.
Отбросив свои чувства в сторону, я не понаслышке знаю, через что проходят люди на материке - через отчаяние и безнадежность, голод и уничтожение человечества. Довольно скоро дроидов будет больше, чем людей на материке.
Он надевает кольцо мне на палец, и я ощущаю это как внутреннюю связь между двумя людьми - между бывшими любовниками, которые в глазах всего мира все еще муж и жена.
Мы направляемся в центр острова. Я не была здесь так давно, что почти забыла, как это выглядит. Кое-что изменилось. Огромный комплекс с башнями, домами и садами. Здания спроектированы в синтезе современного минимализма. Разительный контраст с материком. Остров может обеспечивать свои собственные потребности благодаря передовым технологиям, которые вырабатывают возобновляемую энергию, очищают сточные воды и выращивают съедобные культуры. Обширные солнечные и ветряные электростанции, разбросанные по ландшафту, способствуют роскошному образу жизни богатых людей. Современные объекты аквакультуры и вертикальные фермы обеспечивают доступность свежих овощей и рыбы.
— Это ведь не изменилось, правда? — Спрашиваю я, глядя на то, что так легко построить, но отделено от остального.
Он выглядывает из водительского окна своего «Lamborghini Revuelto».
— Этого не произошло... Немногие, обладающие привилегией, живут в беспрецедентном изобилии, в то время как большинство борется за выживание в условиях нехватки ресурсов, загрязнения окружающей среды и гражданских беспорядков. Остров всегда был символом жадности и безразличия, вызывая зависть и негодование у тех, кто остался позади. Для меня его место - символ зла. Нам нужно помнить, на чьей мы стороне.
Я оглядываюсь по сторонам, восхищаясь интерьером машины.
— Здесь все по-другому.
Он сворачивает на соседнюю улицу, смотрит на дроидов в самолете, парящем над нами.
— Тебе нравится? Я заказал его, когда узнал, что мы должны присутствовать на благотворительном вечере. Мы должны слиться с толпой.
— Это...много.
Он прекрасен. Он выглядит мощным, как и мужчина за рулем. Он нажимает пару кнопок, а затем на экране появляются различные режимы вождения. Он затягивает ремень безопасности так, что он туго натягивается на моем теле.
Я поворачиваю голову, и он говорит:
— Давай посмотрим, на что способен этот малыш.
— Но дроиды, они задержат тебя или оштрафуют.
Он хихикает.
— Я мог бы себе это позволить, и, кроме того, я могу стереть запись.
Машина рвется вперед, и я улыбаюсь приливу адреналина. Мой желудок переворачивается, и я издаю смешок. Здания проносятся мимо в потоке огней, когда машина съедает дорогу.