— Нет, — говорит тот, — когда ты так сделал, так и пускай тебя коробит всю свадьбу.
Так он и не развязал, пока свадьба не прошла.
НАГОВОР НАГОВОРУ РОЗНЬ
ОКОЛО г. Вельска молодой парень ходил лесовать, ставил, значит, на зайцев силья, клещи, ну, ловил и других зверей. Только, значит, все неудача, что ни наставит ловушки, все пусто.
Раз идет этот парень с лешни, попадается ему старичок:
— Куда, — говорит, — паренек ходил?
— А ходил я, дедушка, лесовать, да ничего не попало.
— Плохо, — говорит, — видно, ты ничего не знаешь.
— Нет, дедушка, ничего не знаю.
— Нет ли, — говорит, — у тебя хлеба?
— Нет. Был да весь вышел, а вот соли немного осталось.
— Давай, — говорит, — и соль.
Парень подал старику щепотку соли, тот что-то пошептал и подал парню.
— Вот, — говорит, — сходи с этой солью на лешню: никогда не придешь с пустыми руками; только про это никому не сказывай. На какого бы зверя ни поставил, тот непременно и попадет: поставил на зайца — попадет заяц, поставишь на лисицу — попадет лисица.
Вот парень поблагодарил старика и пошел домой. На другой день и пошел он в лес с клепцами и поставил их все на зайцев. Дня через два приходит, а в каждом клепце — по зайцу. Лесует парень, народ не может надивиться, — то рысь принесет, то лисицу, то норку, то каждый день по ноше, и никому не сказывает, отчего ему такая удача.
Раз и сбирается парень на охоту в воскресенье, эдак перед заутреней. Отец увидал, что парень сбирается в лес, и говорит ему:
— Полно, Ваня, не ходи в праздник, находишься и в будни. Что за охота? Люди в церковь, а ты в лес.
— Нет, — говорит, — тятя, схожу. Клепцы поставлены давно, до обеду-то вернусь.
— Ну, — говорит, — как хочешь.
Вот парень взял лыжи и пошел. Идет, идет, а клепцов не видит, и зашел он, должно быть, далеко, смотрит: место незнакомое, мыс да выложки — и не пройдешь. Видит, что зашел неладно, и идти не знает куда; пошел уж наугад, что, мол, будет.
Шел, шел и видит: стоит дом преогромный, двухэтажный и огоньки в окнах видно. Дай, думает, пойду, что будет, то будет. Идет — двери-то не заперты. Вошел в комнату, смотрит, сидит тут девка, да и девка-то знакомая, из ихней деревни.
— Ты как, — говорит, — сюда попал, Иван? Ведь неладно здесь: черти живут, и тебе, пожалуй, домой не бывать... Вот что, — говорит, — слушай, что я тебе скажу, то и делай. Сейчас придут к тебе черти и нанесут всего — и есть, и пить; ты только ничего не ешь и не пей, а то дома тебе не бывать. Потом тебя станут мучить и издеваться, ты не бойся, отступятся и потом уйдут. Я в это время отворю двери, так ты не зевай, убегай.
Только что она это проговорила, вдруг прибегают черти, только, значит, в человеческом образе, и тащат всякой похлебки и вина, ну всего. Только наш парень ни к чему не дотрагивается. Вот и давай его те мучить всяко-всячески. Мучили, мучили, видят, что толку мало — отступились от парня и ушли. Как только это они ушли, девка сейчас и отворила двери, парень выбежал, — смотрит: лыжи прислонены к елке. Взял это он лыжи и пошел. Долго шел, а место все незнакомое. Мороз, есть охота, а есть нечего; из сил выбился, идти не может и лег. Тут бы он и замерз, да по счастью, ехали мужики по бревна, один и увидал: видит — лежит как бы и человек, а боится, потому тот весь черный. Мужики и говорят:
— Да что ты боишься? Тоже див, да крещеный, дак знает молитву.
Мужик подошел и спрашивает:
— Ты крещеный? А ну перекрестись.
Тот перекрестился и прочитал "Отче наш". Тут мужики подобрали парня и увезли домой. Только даром ему это не прошло: отморозил парень и руки, и ноги, а все-таки и теперь жив.
Дак вот, значит, и опасно лесовать с наговором-то. Наговор — наговору рознь.
В ГОСТЯХ
ПРИШЛИ мы с батюшком Рождество славить к колдуну Ивану Степанычу. И только мы вошли, братец ты мой, в избу, видим: никого нет? Не успели и перекреститься, вдруг с напильника полетели на нас поленья. Мы испугались, подхватили свои пожитки да дралова. Выбежали на мост, да и кричим:
— Степаныч, Степаныч!
А он со двора откликается.
— У тебя кто-то кидает дрова с напильника, — говорим мы на его приглашение войти в дом.
— Ах, они, черти лысые, я вот им дам работу! Взял потом лукошко семени и рассыпал по двору:
— Пусть их подбирают.
После этого пригласил в избу, выставил штоф водки, кулебяку. И порядочно угостились.
ЗАЯЦ-ПАСТУХ
БЫЛ один колдун, который раздавал пастухам приводы для скота. Один пастух, по имени Василий, и обратился к нему дать привод. Колдун дал ему зайца и велел каждое утро выпускать его на место, куда он желает, чтобы вышли коровы. Пастух так и делал. В одно время старушка и говорит ему: