Затем мы забрались (не без труда) на движущуюся дорогу, которая вела к гигантскому зданию в центре города, где нас ждало обильное угощение. Из чего оно состояло, мы так и не сумели определить и лишь надеемся, что оно было ненатурального происхождения.
После еды нам предложили посетить любое место в городе на выбор. Мы изо всех сил пытались объяснить, что такое варьете, но подобное, похоже, лежало вне понимания наших гидов, и, оправдав худшие опасения, они настояли на том, чтобы показать свои энергостанции и заводы. Здесь я должен отметить, что наши познания в современной научной фантастике оказались крайне ценными, поскольку все, чем пытались удивить нас марсиане, давно нам знакомо. Например, их атомные генераторы не идут ни в какое сравнение с теми, что описаны сотней земных писателей (впрочем, мы не пренебрегли возможностью захватить пару чертежей). Кроме того, нас немало удивило, что марсиане так и не сумели преодолеть законы природы, давным-давно отмененные нашими экономистами и политиками. По сути дела – и когда я пишу это, меня переполняет гордость – марсиане почти ничего не получили от нас взамен. Когда экскурсия закончилась, я читал их главному лекцию о повадках термитов, а позади меня слышался голос Гузбаума (к тому времени, увы, пришедшего в себя), который критиковал скандально низкие нормы прибыли, допускаемые в марсианской торговле.
После этого нас оставили в покое, и мы проводили большую часть времени за закрытыми дверями, играя в покер и игры, позаимствованные у марсиан, включая любопытную математическую забаву, которую лучше всего описать как «четырехмерные шахматы». К несчастью, правила игры оказались настолько сложными, что никто из коллег не смог их понять, и в итоге мне пришлось играть с самим собой. При этом, правда, я неизменно проигрывал.
О наших приключениях на Марсе можно поведать еще многое, что я и намерен сделать несколько позже. Моя книга «Марс: за снятыми покровами» выйдет весной в издательстве «Апп энд Икс» и будет стоить по двадцать одному шиллингу за экземпляр. Все, что я могу сказать на данный момент: гостеприимные хозяева отлично нас развлекли и, уверен, составили благоприятное впечатление о человечестве. Однако мы дали понять, что мы в некотором роде исключительные его представители, чтобы обезопасить марсиан от чрезмерного разочарования, когда к ним явятся другие посетители с Земли.
К нам относились настолько хорошо, что один коллега решил не возвращаться домой вовсе (по причинам, в которые я не стану вдаваться, поскольку на Земле у него остались жена и дети). Возможно, однако, я расскажу об этом подробнее в своей книге.
К сожалению, на Марсе мы могли оставаться лишь неделю, так как планеты быстро расходились в разные стороны. Марсианские друзья весьма любезно заправили наш корабль и подарили нам немало сувениров, причем весьма ценных. (Принадлежат ли эти сувениры обществу в целом или членам совета – вопрос до сих пор нерешенный. Должен, однако, напомнить всем недовольным: частная собственность неприкосновенна, а если речь идет о моих глубокоуважаемых коллегах – то и священна.)
Путь к Земле прошел без особых происшествий. Благодаря пополненным запасам топлива мы могли сесть где угодно. Так что выбор пал на место, которое привлекло бы к нам внимание мировой общественности и заставило бы мир оценить величие наших свершений.
О посадке корабля в Гайд-парке и последовавшим за ней испарением озера Серпентайн было написано более чем достаточно. Заголовок восьмисантиметровой высоты в вышедшей назавтра «Тайме» служил достаточным доказательством того, насколько глубокий след мы оставили в истории. В памяти человечества надолго запечатлеется радиоинтервью, данное мной в камере полицейского участка на Вайн-стрит, где мы оказались после триумфального завершения наших странствий. К сказанному тогда мне ничего добавлять не стоит, дабы не осложнять работу моим адвокатам.
Нас вполне удовлетворяет осознание того, что мы пополнили – пусть и в малой степени – мировую сокровищницу знаний и – в степени куда большей – бюджет общества. Разве можно желать чего-то еще?