Оба глаза распахиваются, и Сет подскакивает в воздух на метр. Его сердце несется галопом. Отступая назад, он спотыкается, почти падает, а затем с трудом убирается от машины, оказавшись лицом к лицу с рыжей бородой.
— Карсон, — произносит он, но мужчина не отвечает.
— Сет, — доносится до него из темного угла комнаты голос Арронакс.
Верхний свет становится чуть ярче, освещая ее, удобно сидящую там и скрестившую длинные ноги. Она все время там сидела?
— Иногда я люблю приходить сюда и просто смотреть на машину. Я работала над ней свыше десяти лет.
— Впечатляет, — замечает Сет.
— И все же ты не кажешься впечатленным.
— Не воспринимай на свой счет. Я просто видел…
— Ты видел более современную ее версию. Я знаю. Мы знаем. Почему, ты думаешь, мы привезли тебя сюда?
— Я ничего не знаю о печати живых существ. Если вам не нужен кто-то, кто разбирается в химической инженерии или в математических последовательностях, то я не ваш человек.
— Ты полезнее, чем тебе кажется.
Тело Сета напрягается. Инстинкт подсказывает ему бежать, но у него есть вопросы.
— Синтетическое сердце было уловкой?
— Нет. То сердце — ключ ко всему.
Сет качает головой.
— Сюда, дай я покажу тебе.
Она подходит к принтеру, и ее палец зависает над кнопкой, которая ударила мышь током, оживив ее.
— Нет! — просит Сет. — Не надо. Пожалуйста.
Девушка игнорирует его, и заряд электричества проносится по капсуле, сшибая антробота Мэлли с ног. Тело дергается от автошоков.
— Проклятье! Что ты делаешь?
Он устремляется к платформе и открывает стеклянную дверь. Арронакс кричит:
— Не делай этого!
Но Сет прикасается к обнаженному тельцу, и по его руке проносится вспышка энергии, которая отбрасывает его назад. Из него вышибает дух, и он остается там, где есть, наблюдая за мальчиком с ужасом.
— Видишь? — говорит она. — Команда зажигания на нем не работает. Она не действует на напечатанных людях. Поэтому нам нужно сердце, над которым ты работаешь.
— Ты сказала, что оно для людей, которым нужна пересадка.
— Это прибыльный дополнительный бизнес. Приносит нам пиар и денежные вливания.
— Я не стану этим заниматься.
— Ты уже занимаешься, — отвечает она.
— Я не закончил. И не стану заканчивать.
— Подумай о жизнях, которые ты спасешь.
— Мне плевать на них.
Арронакс застывает и с недовольной гримасой произносит:
— Ты не можешь остановить прогресс, ты же знаешь.
Он ощущает горечь во рту. Показывает на маленькое обнаженное тельце, распластавшееся на платформе.
— Это не прогресс.
— Ты воспринимаешь все слишком лично. Это не он, ты же знаешь. Это не Мэлли.
— Очевидно.
— Но я имею в виду, что это существо не человек. Вообще. Мы осуществляем печать синтетическими клетками, пока что. В бургере от «Бильхен» больше клеток мяса, чем в этом теле.
— Но он выглядит…
Таким настоящим? Таким живым?
— Спасибо тебе, — говорит она.
— Это был не комплимент.
— Сочту за комплимент, — парирует она.
Сет встает.
— Я выхожу из игры.
— Ты не можешь уйти.
— Да, — отвечает Сет, — могу.
— У тебя контракт.
— Еб*л я ваш контракт.
Она делает шаг вперед.
— Мы заплатим тебе вдвойне. Втройне.
— Я ухожу.
Сет пытается пройти мимо нее, но Арронакс встает у него на пути — она растерянна — оглядывается по комнате, вероятно, пытаясь придумать, чем еще его можно подкупить.
— Но он ненастоящий, разве ты не понимаешь? Если ты его порежешь, у него не пойдет кровь. Вот, — говорит она.
Девушка шарит в кармане своего лабораторного халата и достает скальпель под пластиковым колпачком. Научная версия ножа с выкидным лезвием. Она приближается к телу на сцене.
— Не делай этого, — просит Сет. — Убери это.
— Я просто хочу показать тебе…
— Убери!
Арронакс фиксирует на нем взгляд своих кристальных глаз, и бешеная энергетика в комнате затихает. Она кладет свою дрожащую руку ему на грудь.
— Ты думаешь, я не знаю, что ты чувствуешь к этому мальчику? Мэлли? К ним обоим?
Психический переключатель очевидно открывает не только простые мысли. Сет четко воспроизводит в уме изображение принтера в клинике «Генезис», а затем девушка убирает руку с его груди.
— Тогда ты знаешь, почему я не могу этого сделать.
Рядом с коридором какое-то движение, крыса мчится через дверной проем. Не колеблясь ни на секунду, Карсон давит ее ногой. Последний писк расплющенного грызуна, и Карсон поднимает ботинок. Крови нет.