— Что за четыре-один-один? — спрашивает Кеке медсестру.
Она подходит к постели и берет Марко за руку. Новые провода и трубки покрывают все его тело. Показания датчиков звучат обнадеживающе.
— Вероятно, тебе стоит спросить об этом врача.
Сет сидит в углу, подальше ото всех, сосредоточившись в своем «СнэпТайл».
— Я хочу услышать твое мнение, — говорит Кеке. — Ты за ним присматриваешь.
Темба разглаживает свою медсестринскую униформу.
— Он справляется не так хорошо, как мы надеялись.
Кейт раздражена слезой, покатившейся по ее щеке. Она стирает ее и обмахивает лицо, чтобы высушить остальные. Тик, который малоэффективен.
— Мы ожидали некоторого увеличения независимой активности.
— Что он проснется? — спрашивает Кеке.
Медсестра кивает.
— Или, по крайней мере, покажет признаки, что скоро проснется. Но, он похоже…
— Он в более глубокой коме, — отвечает Кеке. — В полной отключке.
— Да.
Чтобы скрыть свои эмоции, Кеке старается занять руки. Она достает из шкафа покрывало и укрывает им Марко, открывает окно и наведывается в его холодильник-бар за напитками. Сет стучит по своему экрану. Все ведут себя странно, словно на их реальность наложили новый странный фильтр. Кейт застряла в странном подвешенном состоянии: отчаянно желает искать Сильвер, но застряла в этом замедленном промежутке между незнанием. Она продолжает проверять свой хеликс на предмет сообщений от похитителей, но там пусто.
В дверях появляется мужчина. У него длинные черные волосы, которые покоятся на его плечах толстой косой. Она зафиксирована декоративными стальными зажимами, которые соответствуют остальному пирсингу: в брови, в носу, на губе. Его одежда такого же цвета, как и волосы. Он вообще не выглядит как врач, но к его рубашке прикреплена бирка профессионального медицинского работника.
— Ну и ну, — произносит он, изучая взглядом комнату.
У него глубокий и звучный голос. Урчанье черной спортивной тачки.
— Док, — говорит Кекелетсо. — Спасибо, что пришли.
Она представляет других, но Сет едва ли поднимает взгляд от своего занятия. Мэлли выглядывает из своего места для пряток под монитором давления.
— Это человек, который поможет нам найти Сильвер.
Сет поднимает взгляд, хмурясь.
— Мне жаль, что мы снова встречаемся при таких печальных обстоятельствах, — мрачный Док подходит к неподвижному телу Марко и осматривает его. — Чем я могу помочь?
— Нам нужно получить доступ к записи с киберлинз Марко.
Доктор спокоен и нетороплив.
— Вы же знаете, что нам такое запрещено. Мы обсуждали это до операции на хрусталике.
— Я знаю, что мы обсуждали, но это чрезвычайный случай.
— То, что видел Марко, принадлежит лично ему. Вне тела нет никакого записывающего устройства. У нас строгая политика по разным юридическим причинам.
— Я знаю, но…
— Но?
— Я прочитала кое-что. О суде по делу об убийстве в США, знаменательном деле. Показания из могилы…
Темный Доктор поднимает руку. Это холст для ультратонких татуировок черными чернилами.
— Я знаю, что вы собираетесь сказать. Дело Радфорда. Мелисса Радфорд была застрелена ее партнером.
Кеке поворачивается к Кейт.
— Они использовали съемку с кибернетических линз жертвы — у нее была такая же, как у Марко — в качестве улики, чтобы приговорить преступника.
— Так что это не невозможно, — говорит Кейт. — Получить доступ к съемке. Просто ваша политика вам этого не позволяет.
— Это чревато юридическими последствиями, — отвечает доктор. — Но мы не можем сделать этого не поэтому.
Он смотрит на Кеке с привязанностью.
— Ты же знаешь, что я сделаю ради тебя все.
— Нам нужна съемка, чтобы выяснить, кто сделал это с ним. Чтобы защитить его от дальнейших нападений.
— Мы думаем, что это те же люди, что похитили мою дочь, — говорит Кейт. — Это вопрос жизни и смерти.
— Вот видите, поэтому я и не могу сделать этого, — говорит он. — Причина, по которой команда в Штатах смогла извлечь записи Радфорд… жертвы. Она умерла. Ее смерть уничтожила частное соглашение, которое она заключила с хирургической технологической компанией, имплантировавшей ее линзы. Ограничения были сняты, и это больше не было сложным с точки зрения морали решением.
— Меня не еб*т частные соглашения, — говорит Кейт. — Моя маленькая девочка пропала.
— Послушайте, я же говорил вам… меня меньше волнует юридическая сторона вопроса, сколько…
— Сколько?
— Состояние Марко. Меня уведомили о его состоянии. Оно нестабильно.