– А! – воскликнул Павел Сергеевич и отложил в сторону наполовину отредактированное творение "Исторические особенности общественных туалетов города Волопаево". – Сейчас.
Он подошел к огромному шкафу рядом с зеркалом и вытащил из-под груды бумажных папок несколько мятых желтых листков.
– Вот. – Он протянул их молодому человеку. – Вынужден вас огорчить, мы не можем принять вашу рукопись.
Молодого человека словно хватил удар. Детские глаза с болью смотрели на редактора.
– Почему!? – простонал он. – Я плохо написал?
– Нет, что вы! Написано великолепно! – с выражением искреннего сожаления на лице, соврал Павел Сергеевич.
– Тогда почему не берете? – не понимал Витя, кто он там по профессии? Кочегар или бетонщик? Кажется, он говорил… А, писатель!
– Наше издательство слишком ничтожно для вашего размаха. Вам лучше обратиться в какой-нибудь крупный журнал… или даже нет. Напишите на этом материале книгу! Большой роман, страниц на пятьсот! Я уверен, одно из крупных московских издательств ее точно возьмет. В вас есть талант! – Он похлопал парня по крепкому плечу. – Самородочный такой талантище!
– Спасибо, я сделаю, как вы сказали… – Парень задумался. – И все-таки, я согласен, чтобы вы напечатали мою ИСТОРИЮ.
– Нет, мы не можем воспользоваться такой щедростью!
Молодой человек замер.
– Что же вы не хотите взять? – угрюмо пробасил он. – Я же вам отдаю свою ИСТОРИЮ!
Молодой человек по имени Витя, на лице которого отпечаталось от силы восемь классов средней школы, да и то, вряд ли полных, начал раздражать Игнатова. "Исторические особенности общественных туалетов…" ждали коррекции. Неисправленные глаголы "быть" вопили со страниц.
– Нам не подходит ваша рукопись.
– То есть как "не подходит"? – не понял молодой человек, ошеломленный резкой переменой в речи редактора.
– Не подходит!
– Но во мне есть талант!
Игнатов фыркнул, мельком глянул на себя в старинное зеркало и поправил несколько волосков на лысине.
– Что же вы молчите? – недоумевал Витя. – Я же писатель! Я написал ИСТОРИЮ! Возьмите!
– Если бы всякий остолоп, научившийся в школе выводить квадратными буквами "мама мыла раму", называл себя писателем – у нас была бы не страна, а деревоперерабатывающая фабрика какая-то. – Павел Сергеевич опустился на свое место. – Нет!
В глазах молодого человека что-то мелькнуло. Кажется он понял оскорбление.
– Вам что-то не понравилось? – жалобно произнес он. – Скажите. Все исправлю!
– Сказать? – угрожающе поднявшись над столом, прошипел Игнатов. – Хорошо. Вы этого хотели.
Он рывком подвинул к себе стопку желтых листов.
– Ваша история о молодом человеке, который ступил в лужу и оказался в мистическом рабовладельческом мире, совершенно… невообразимо бессмысленна! У нее нет ни начала, ни конца! У нее отсутствует фабула! Персонаж туп до неприличия, а язык… О, язык заслуживает отдельного разговора.
Молодой человек уставился на кончик собственного носа, и редактор был уверен, что этот идиот собрался высунуть язык, чтобы проверить – почему о нем пойдет отдельный разговор.
– Я говорю о литературном языке! – назидательно произнес Игнатов.
– А-а! – протянул парень.
– Некоторые ваши фразы требуют издания отдельным сборником. Вот, например: "Черное небо там всегда темно-синее". "За горизонтом всегда дребезжит рассвет". "Месяц всегда в виде луны".
Витя насупился.
– Что, неприятно? Погодите. Самое веселое ждет впереди! – заверил редактор, взяв следующий лист. – "Каменистое поле покрывала грязь". "Ботинки выпачкались по колено в грязи".
Витя хмуро смотрел на редактора из-под косматых бровей, не представляя – в чем он ошибся, но интуитивно чувствуя вину.
– Нет-нет! Давайте продолжим! "Кто-то сильный со смрадным дыханием вытащил его на поле, и он увидел тысяча сто сорок людей. Тысяча сто сорок первым был черный монстр с красными глазами. Они носили камни на гору. Черный монстр их погонял большим кнутом". По вашему тексту получается, что красные глаза монстра каким-то образом выскочили из глазниц и принялись наперегонки катать камни, а монстр радостно подгонял их кнутом, при том оставаясь слепым. Ничего сценка, а?
– Это люди закатывали камни в гору! – угрюмо пробормотал парень.
– Вот и напишите правильно!
Гигант Витя скорчился от стыда, могучие плечи сложились. А редактор не унимался:
– Кстати, мое любимое место: "Когда кто-то из людей не мог тащить камень его ногами монстр избивал". Замечательно! Вы имели ввиду, что монстр избивал человека ногами, а получилось – то ли камень с ногами, то ли монстр оторвал у человека ноги и избивал ими несчастного…
– Правильно последнее! – вставил Витя.
Павел Сергеевич часто заморгал, пытаясь осмыслить услышанное.
– Это просто ужасно! Ваша фантазия отвратительна. Почему вы назвали это историей? Ваша писанина – тошнотворная фантасмагория без начала и конца!
– Нет, это история! – упрямо произнес молодой человек.
– Вы мне надоели! Убирайтесь отсюда! Идите лучше прочистите наш туалет! Более полезное занятие!
– Почему вам не нравится мой текст? – уныло затянул парень.
– Он бездарен! К тому же мы не публикуем фантастику.
– Это ИСТОРИЯ!