— Почему я не могу говорить с Амандой так, как говорю с тобой?
Анна засмеялась и отвела глаза.
— Не знаю, может, потому что она красавица?
Хол задушил свой ответ. Ведь его сестра гораздо красивее Аманды! Если бы она только могла увидеть себя такой, какой видели ее все остальные! Но он отогнал эти мысли. Ему нужно было сосредоточиться на отношениях с Амандой, пусть даже он начинал подозревать, что, возможно, придется искать страсть и любовь в другом месте.
Бывает так, что автор обо всем узнает последним. Создать любовный контекст там, где ему не место, проще простого. Мы неспроста назвали это «оглушительными объятиями», которые всегда производят сильное впечатление на читателя, но оставляют автора в наивном неведении. Вот вам примеры.
• РОКОВАЯ ОДНОДНЕВКА. Новое действующее лицо в романе описывается как «мускулистый красавец с нахальной усмешкой» или «изящная блондинка, секс-бомба в обтягивающем топе». Читатель моментально опознаёт в персонаже предмет любви или сексуального влечения, но вы, возможно, вовсе не имели этого в виду. В самом деле, в реальной жизни мы встречаем множество привлекательных людей, которые (давайте признаем горькую правду) могут никогда не взглянуть на вас дважды. Но литературные герои вынуждены существовать в мире, где все привлекательные люди появляются на страницах книги не просто так.
• АЛИСА В СТРАНЕ КОЛЕНОК. Любой чрезмерный интерес к детям или физический контакт с детьми будет тревожным сигналом. Если вы не хотите, чтобы у читателя сложилось впечатление, будто ваш роман о педофилии, сведите к минимуму поглаживание детей по коленкам отцами и уж тем более дядями. Если же ваш герой каким-то образом связан с религией, будь он епископ, священник или добрый старик, подрабатывающий в церкви свечником, ему не позволено даже вытаскивать детей из горящего здания.
• НАМ НУЖНА КРОВАТЬ ПОБОЛЬШЕ. Лучшие друзья обнимаются, поднимают бокалы за настоящую мужскую дружбу, а затем падают пьяные на одну кровать. Читатель намного впереди вас: он-то знает, что эти друзья — скрытые геи, и уже ничто не сможет убедить его в обратном. Так что если вы не планируете делать героев геями, уложите своего Алана или Джона спать на диване.
Подсадная утка — это заранее спланированный прием, этакий взмах рук, заставляющий читателя следить за чем-то одним, пока вы заняты выстраиванием другого, что удивит и порадует в нужное время.
Порой какой-то элемент, жвачка на каминной полке, например, может обернуться отвлекающим маневром и сыграть в вашу пользу, а не против вас. Если ваш роман неглубокий и слабенький, потому что в нем мало событий (см. «Моногамия»), некоторые отвлекающие маневры вполне могут добавить ему глубины и веса. Связав определенные вещи, создав переплетающиеся между собой сцены, вы сможете и из жвачки на полке вылепить отличную подсадную утку.
Классический случай есть в детективах: очевидный подозреваемый (самодовольный жиголо со взрывным характером или избалованная графиня), на которого недоверчиво поглядываешь вплоть до последней сцены, когда преступником оказывается кто-то совсем другой. Еще одна проверенная временем подсадная утка: недалекий ловелас, в которого героиня влюблена на протяжении двухсот страниц (так, по крайней мере, она думает).
Всегда следите, чтобы ваши подсадные утки органично вплывали в историю. Если вы показываете фокусы, каждое ваше движение должно выглядеть естественным. Например, подозреваемым в убийстве должен быть кто-то из обычного, повседневного окружения детектива или убитого — любовница, близкий родственник или коллега. Мы не получим удовлетворения, если подозреваемым вдруг окажется несчастный прохожий, который случайно набрел в темноте на еще тепленький труп, а потом, споткнувшись, невольно нащупал орудие убийства, оставив на нем свои отпечатки.
Когда ваша подсадная утка выполнит свою задачу, не забывайте о ней сразу же, не оставляйте линию незаконченной. Если незадачливый кавалер отвержен, мы хотим видеть его реакцию, а заодно и реакцию героини, которая думает о нем или его чувствах. Пренебрежение такими вещами разрушает всю реалистичность персонажей в глазах читателя.
Глава 2: Развитие событий
Через двадцать две минуты он почувствовал, что время словно остановилось.