— Это невозможно, — шмыгнула носом Цветкова.
— Ладно, сейчас ты в убитом состоянии, у тебя плохо соображает голова, и ты можешь сделать себе только еще хуже. Так послушай меня, свою подругу. Я тебе плохого не пожелаю и не посоветую.
— Я должна жить дальше…
— Вы подали заявление? — спросила Ася.
— Да. Свадьба через три месяца, — ответила Яна.
— Надеюсь, что ты одумаешься! — вздохнула Ася. — Я и с Виталием поговорю. Нельзя жениться на женщине, которая тебя не любит.
— Можно подумать, все по любви живут! — не согласилась Яна.
— И что в этом хорошего? Одно дело, когда ребенка ждут и вынуждены жениться… Или выходят замуж по расчету… А тебе рожать не надо, материально ты женщина обеспеченная и независимая, да и любишь другого… — Ася задумалась, как еще вразумить подругу.
— Мне так больно, — пожаловалась Яна.
— Я знаю.
— Я всю жизнь искала такого, как Мартин, а когда нашла…
— Такова жизнь. Настя нашла его раньше тебя и вышла за него замуж, — ответила Ася.
— Еще бы за такого не выйти! Я бы тоже хотела за него замуж! Почему она первая? — капризничала Яна, словно маленький ребенок.
— Ну, Яна, вы живете в разных городах, работаете в разных сферах. Где бы вы пересеклись-то?
— Ну вот пересеклись же. Кстати, Виталий же и познакомил.
— Подложил тебе большую свинью, ничего не скажешь, — пробубнила Ася.
— Наоборот, сделал меня счастливой. Я теперь живу мыслями о Мартине. Ему сейчас очень тяжело, надо заниматься лечением жены.
— Он-то хоть делом занят, а ты от дури маешься. Ишь что удумала! Придумай себе какое-нибудь занятие да есть начинай, а то скоро ветром унесет! Пирожные вот… Тьфу, чуть не забыла… Давай пиши заявление!
— Какое? — не поняла Яна.
— На отпуск! Помотаю вас, молодоженов, по стране-матушке, может, и образумитесь.
— А кому писать? Я здесь главная, — сказала Яна, беря бумагу и ручку «Паркер».
— На мое имя пиши. Я себе оставлю, чтобы ты не передумала и обратного пути у тебя уже не было. Через неделю и поедем!
— Куда? — спросила Яна, у которой не было сил сопротивляться.
— Я найду куда. И выбью всю дурь из головы и у тебя, и у Виталия.
Яна захлопала ресницами, явно веря подруге на слово.
Оставив Цветкову, Ася отправилась в коллегию адвокатов, где работала уже много лет.
— Ася Юрьевна, здравствуйте, — улыбнулась ей секретарь. — К вам посетительница. Она слезно просила о встрече именно с вами и ожидает у вашего кабинета.
— А кто? У меня на сегодня не было запланировано встреч.
— Я не знаю… Говорит, вопрос жизни и смерти… — развела руками секретарь.
Глава 3
Перед тем как войти в купе, Ася поклонилась Яне и обвешанному сумками Виталию Николаевичу со словами:
— Совет да любовь!
— Ты всю дорогу будешь над нами издеваться? — уточнила Яна.
— А вы как хотели, суженые-ряженые?
Яна молча прошла в купе. Виталий Николаевич ринулся было за ней, но перед ним встала Ася, выпятив грудь колесом.
— Ты что?
— А ты до свадьбы будешь спать отдельно! — подбоченилась Ася.
— Издеваешься? Ася, не доводи до греха. Мы столько лет дружим, куда только не ездили вместе…
— Но в качестве жениха впервые! Поэтому просьба не беспокоить, вот твой билет!
— Так это даже не в этом вагоне?! — округлил глаза Виталий Николаевич, явно не ожидавший такой подставы.
— Я тебе больше скажу: твое место в конце состава и ты поедешь плацкартом. Ну, ничего, ты человек служивый, к трудностям привыкший…
— Так что же ты сразу не сказала?! Поезд уже тронулся, мне теперь по тамбуру с чемоданами назад тащиться? — побагровел Виталий Николаевич.
— А нам бы кто чемоданы донес? Или хочешь сказать, что не поедешь в таких условиях? Сойди на следующей станции. Я для тебя даже стоп-кран готова сорвать!
Виталий Николаевич стиснул зубы, заиграв желваками, и ретировался.
— Мужчина, вы куда? Поезд уже тронулся! — крикнула ему проводница.
— Я не в тот вагон сел… — буркнул он.
Проводница посмотрела его билет и присвистнула:
— Ого! Так это через весь состав тащиться! Знаете что, я вас в свое купе посажу. Через два часа первая остановка, вы по перрону спокойно докатитесь до своего вагона, а то сейчас только людям мешать будете да и сами намучаетесь.
— Спасибо, есть еще добрые, понимающие женщины, — ответил Виталий Николаевич, обернувшись на Асю.
Та показала ему язык и захлопнула дверь купе.
— Смотри, твоего уже проводница пригрела! Пожалела! А через жалость у нас, баб, вся любовь и начинается.