– Девер, прикройте меня! – закричал иллириец.
– Не могу… Но мы можем уйти от них по-другому, – надежда, что магистр оказался продуманней меня, то есть Аякса, промелькнула у нас обоих. – Дайте руку! – мы послушно протянули ладонь, профессор вцепился в нее и произнес активационную формулу. Мир изменился.
Не было ни нападающих, ни профессора, ни леса. А главное было темно. Лишь через секунду я поняла, что кто-то закрывает мне ладонями глаза. За спиной раздался заливистый смех.
– Одалинда? – стон, вырвавшийся из горла, дал мне понять, что я все еще во сне, в воспоминаниях Аякса.
– А кто же еще, любимый? – ладони исчезли, позволяя мне увидеть через мгновение севшую рядом девушку. Ту самую, что я уже видели у алтаря. – Или ты от меня что-то скрываешь и я у тебя не одна? Признавайся! – она, смеясь, начала щекотать мужчину, а потом и вовсе залезла к нему на коленки и поцеловала. – Или я залюблю тебя до смерти.
– Это еще кто кого, – быстро оправился Аякс и ответил на поцелуй изменщицы. – Как ты здесь оказалась? Я был на задании и вдруг все это?
– Я всегда с тобой, милый Рай, всегда здесь и навсегда твоя, – женщина была столь нежна, что мне стало неловко. Тем более я ощущала борьбу чувств в Аяксе.
Он понимал, что это какое-то наваждение, вызванное заклинанием магистра. И понимал, что там наяву он, возможно, уже умирает. И если хочет жить, то ему нужно выбираться из этого пленительного сна. И в то же время, он был так счастлив, что она снова с ним, что здесь они могут быть вместе, что он был готов отказаться о т жизни, лишь бы это не кончалось. Да и как выбраться из чужого экспериментального и вероятно ментального конструкта, Аякс не представлял и, забыв о том, кто он, наслаждался предоставленной возможностью.
Картинки сменяли друг друга, они везде были вместе, Одалинда и ее Рай. Катались на лодке, ужинали в ресторане, ходили в театр, и так до счастливой бесконечности. Вернее до тех пор, пока в один ужасный момент девушка вдруг не разорвалась прямо перед ним на несколько сот мерцающих лент, и вслед за ней и все, что их окружало, а самого Аякса не пронзила резкая боль.
Он открыл глаза, но пошевелиться не мог, более того, на нем лежало что-то тяжелое. Кто-то. И этим кем-то была я, у которой тоже не было сил подняться. Волна гнева захлестнула мужчину, он хотел вернуться обратно, в тот магический мир заклинания Девера, где он был счастлив со своей любимой. Не с той, которая предала его и надсмеялась над ним. А с той милой Одалиндой, что клялась быть рядом всегда. Но вместо этого была реальность. И в реальности была девица, которая была виновна в том, что он снова переживает предательство Одалинды.
Подобного мой мозг уже не выдержал, и я проснулась, костеря себя за любовь причинять добро, которое мне же потом аукается. И понимая теперь в полной мере, почему Аякс ко мне так относится. Да я спасла ему жизнь, вот только вопрос, а хотел ли он, чтобы его спасали? Скорее всего, нет. Он сломался настолько, что променял жизнь на иллюзию. И теперь ему приходится учиться жить заново.
– Ты выспалась? – спросил с соседней койки брат. Он сидел и был отвратительно бодрым.
– Не так что бы, – хмуро ответила я. – А ты как себя чувствуешь?
– Прекрасно! Магистр сотворил чудо. Кстати, нас поджидал корабль… Мы проплыли его через час после того, как ты уснула.
– И что? – сразу подскочила я.
– Да ничего, они даже развернуться не успели, как мы уже исчезли на горизонте. Парни ржали как оголтелые. И все счастливы. По расчетам капитана уже послезавтра утром мы будем в порту Брейнвуда.
– Прекрасно. Я тоже этому рада… И посплю, наверное, еще немного…
– Поспи, поспи, – закивал брат, но я уже отключилась, в этот раз без сновидений.
Глава 19
Обед того дня я благополучно проспала, а ужин прошел под шутки Шона, хмурые взгляды Орма и язвительные – Аякса. Девер смотрел на все это с отеческим умилением, а брат с недоумением. Я же сделала вывод и стала саботировать совместные трапезы, отправляясь есть к женщинам и мотивируя это тем, что мне нужно уделять внимание всем, а не только избранным. Аякс пытался пару раз навязать мне свою компанию, но девушки его быстро выдворили, сказав, что он мешает нам болтать о своем, о женском.
– И чего он ко мне привязался, вроде это я должна с него глаз не спускать, раз Ройх под мою ответственность разрешил его не как преступника везти? А в итоге роль надсмотрщика выполняет он, – жаловалась я брату.
– Может, ты ему нравишься? – выдал Фил чушь, от которой у меня вытянулось лицо.
– Ты издеваешься? Да он ненавидит весь женский род в общем, и меня в частности.
– Откуда ты знаешь? – прищурился брат.
– Я видела кое-что, – тут до меня дошло, что про последствия «спасения» иллирийца я ему ничего не рассказала.
– И почему у меня такое ощущение, что ты опять во что-то вляпалась?
– Скажешь тоже, так, небольшой откат из-за разрушения конструкта Девера. Ментальный. Я вижу сны, в которых я это как бы Аякс. Словно они снятся ему. Вернее даже не сны, а воспоминания, которые считались и прилипли ко мне, когда я рвала нити. Его предала возлюбленная, он был зол на нее и весь мир и мамин Феликс отправил его сопроводить профессора, чтобы Агент отвлекся. Здесь они попали в ловушку, если честно, как малые дети попались. Но когда иллириец оказался под заклинанием, он создал там свой мир, мир в котором счастлив, и из которого я его выдернула. Вот представляешь, твою мечту, самую сокровенную исполнили, а потом отняли…
– Я был бы зол, очень зол. Особенно на того, кто это сделал.
– Теперь понимаешь, почему я никак не могу ему нравиться? Думаю, он бы давно меня попробовал пристукнуть под покровом ночи, но принес клятву, что не навредит. Вот ходит и ищет теперь, как эту клятву обойти!
– Фи, ты преувеличиваешь, – рассмеялся брат. – Но мне теперь тоже интересно, чего ему от тебя нужно. Впрочем, уже сегодня вечером мы будем дома, и он перестанет быть нашей проблемой. Нужно, скорее всего, сбросить скорость, если мы не хотим доехать на «Карагезгине» прямо до Фиоренци.
– Зато представляешь, как родители обрадуются? – я поддержала шутку брата, но привела волосы в порядок и, выйдя из каюты, сразу запрыгнула на метлу, намереваясь взлететь. Но передумала, потому что наткнулась на боцмана. Он, попыхивая трубкой, сопровождал по кораблю Девера, увлеченно о чем-то с ним споря.
– Леди Фиона! – обрадовался Матчет. – Вы совсем не уделяете старику времени, а ведь скоро наше путешествие закончится.
– Мистер Хилл, это скорее вы весь в делах, – усмехнулась я, боцман давно уже не казался вредным старикашкой, скорее он был добрым дядюшкой, который, кажется, положил глаз на тетушку Айчу. – Не подскажете, когда нам притормаживать?
– Дык, через час можно сбросить в половину, это точно, а там лучше у Руперта спросить, они же все рассчитали. А мне тут магистр показывает, где, как и что можно поменять в такелаже, чтобы ребятам во время шторма снизить нагрузку. Очень дельные, знаешь ли, замечания.
– Это прекрасно, не знала, магистр, что вы разбираетесь в кораблях.
– В кораблях – нет, а вот в принципах построения механизмов еще как, – зарделся маг. – Конструкты между прочим, то же самое, только из стихии и внутренней силы.
Ужасно довольные обществом друг друга мужчины ушли дальше, а я с парой удивленных матросов, одним из которых был Бор, проводила их взглядом.
– Второй день улыбается, – шепотом поделился матрос. – Сам не свой. На оланку запал.
– А что, хорошая женщина, смелая, свое дело есть, значит, когда он в рейсах – скучать не станет, – не понял удивления Бора его товарищ. – Ему такая и нужна. Нам всем такая нужна.
– Ага, – поддакнула я. – И мне тоже, – мужики сначала округлили глаза, а потом заржали.
– Да уж, леди, всем вы хороши, но вашему будущему мужу мы искренне сочувствуем. Вам по статусу аристократ нужен, да не абы какой. А такие ждут от супруги, что она будет их на балах сопровождать, а вы вместо этого рюкзак на плечо, себя на метлу и в бой. Мужика же удар хватит.