Так и случилось.
Где-то на третий год совместной жизни я стал зависим от её запахов и её молодого тугого с нежнейшей кожей, тела. Грудь у неё отсутствовала напрочь. И она переживала по этому поводу гораздо больше, чем я.
Она стала моей второй женой.
Секс с ней тоже был, но это была, действительно, только химия. И не пускала эту химию развиться до более тонких материй она, а не я. Мой волновой резонатор был готов к любому диалогу. Но мои двое детей сидели у неё, как заноза в её невероятно красивой попе. Её попочка компенсировала стократ полное отсутствие её груди. и ещё – кожа и губы.
И ещё она была бесплодной. По этому поводу она просто бесилась, а я нет. Я был верен своим детишкам, которых любил бесконечно. К слову, люблю их также и сейчас, хотя они уже очень взрослые и у них свои семьи. И мне не нужны были другие дети. Нужны были только эти два солнышка. До конца они выросли не рядом со мной, а где-то рядом со мной.
В таком бесячестве мы прожили с ней почти десять лет. Нас удерживал яркий, иногда даже плотный и всегда – мокрый, секс. В этом ей - огромное уважение: она часто мне отказывала и доводила меня, а затем и себя до полной готовности отдаться на все сто.
Мне казалось, что я, всё-таки, изменяю своим детям, уходя с головой в оргию с одним человеком. Оправдание было одно – я её тоже любил. Она пахла моими первыми двумя женщинами одновременно. У меня всё было по-честному. И я без неё не мог быть.
Мы часто расставались. Повод почти всегда был один - какой-нибудь наезд с её стороны по поводу моих детей.
Во время каждого расставания я снова лез на стенки и неустанно их царапал, а в душу мою вселялось отчаяние.
И мы всё же развелись.
Я всё время пытался удрать, вырваться от своей зависимости от женщины, в смысле, сексуальной зависимости.
Их вины здесь нет никакой. Я сам виноват, что с первых встреч показывал, как я буду от них зависеть. И особенно я это показывал в сексе. Я им доверялся сразу, так как никогда не было опыта скрывать от них свою привязанность.
Хотя, думаю, что как любовник я был середнячком. А то, что у меня были только красивые женщины, так это просто от меня правильно пахло, я всегда был аккуратен, чист телом и душой, и мои бицепсы не сдулись до сих пор. Ну, это моё сугубо личное предположение и даже мнение.
Казалось, наступило самое время и повод подумать об академике.
Не поверите – ни фига; не наступило, и ни фига; не повод!
Мой организм уже полностью и окончательно заточен под Главный Механизм.
И я до сих пор воспринимаю волны от запахов, которые похожи на запахи и волны моей первой девушки.
Она уже бабушка, молодая бабушка. Наверное.
Почему она тогда не пожалела меня, и не приложила свои прекрасные ладони к моей избитой морде? Не знаю. Наверное, она что-то для себя решила. Но я виню только себя – я тогда не понял, что она могла сделать меня академиком, если бы я тогда её не отпустил.
Но я был просто юношей и не знал, как удерживается Любовь.
Потом, шагая по жизни, получил сполна – удерживал почти тридцать лет своих любимых женщин, пытаясь им объяснить, как я их люблю. Не помогло, мы в конце концов расставались. Мучительно, долго и с невероятными попытками всё склеить, но – расставались и расстались навсегда.
И всё это очень помогло не стать академиком.
Зато-о, я всё ещё молод и бесконечно им благодарен, что это именно так, а никак иначе.
Если мне сейчас какой-нибудь академик, увидев, какой я умница, предложит сесть в его машину времени, в которую я никогда не поверю, и укажет как сделать всё, чтобы стать таким же именитым, как он, академик, но для этого надо будет забыть про яркие чувства, которые рождает только настоящая взаимная Любовь, я ему отвечу – сам садись в свою машинку и дуй обратно в академики.
Но, если он меня всё-таки обманом затянет в свою нереальную машину времени, то я вернусь за двадцать минут до нашего решения прогулять два урока. И после того, что с нами произойдёт, я потрачу все свои силы, чтобы её никому не отдать. И, уверен, у меня после этих растрат останется ещё так много сил, которые мы вместе и накопим, что я стану великим из великих, пусть даже просто её единственным великим мужем.
Но, это всего лишь голая, нет, не эротика, а фантазия. Не может быть такого никогда, потому что этого уже нет.
Я нашёл путь, как не стать академиком. И я по нему почти прошёл.
Вы спросите: а почти – это что означает?
Ответ будет очень непростым: я до сих пор хочу повторить тот секс. Нет, слово секс к тому совершенно не подходит. Я до сих пор хочу почувствовать, что я нужен в этот момент моей женщине. Искренне нужен. Но, без Любви такой секс невозможен.