Весело насвистывая, я вырвал три страницы из тетради, сложил из них самолётики и запустил их в форточку. Помахав вслед неудачным приключениям моего глупого героя, я бегло просмотрел то, что осталось в тетради и, вполне довольный результатом, снова принялся писать.
— Отдыхай, — шепнула принцесса, когда его губы позволили ей это. — Как только ты наберешься сил, состоится наша свадьба — и я не хочу, чтобы ты заставлял меня ждать…
— Не беспокойся, — тихо сказал Рианлин, привлекая её к себе, — у меня найдутся силы. Объяви народу, что наша свадьба состоится послезавтра.
— Послезавтра? — в шутливом расстройстве протянула Дженнифер. — Почему не завтра?
Промедлив долю секунды, Рианлин ответил:
— Дай мне один день. Я хочу полностью осознать своё счастье и подготовиться к новой жизни. Жизни с тобой, любимая…
— Подожди! Ты думаешь, я тебе поверю? Я-то не золотоволосая принцесса, я твои хитрости насквозь вижу! Думаешь, снова удастся меня провести? Не испытывай моё терпение, Джек, а то женю тебя на лягушке и живи, как хочешь…
— Ладно, сказочник, шутки в сторону. Давай заключим договор. Ты даёшь мне один день, только один — и ни в чём не мешаешь. Если я найду способ отвертеться от свадьбы — будешь придумывать своей сказке другой конец. Если у меня снова ничего не выйдет — так и быть, женюсь.
— Идёт! Но учти: даже если я отойду в сторону, против тебя станут работать все законы сказочного мира. А эта сказка закончится хорошо, Джек, хочешь ты того или нет…
…Джек медленно брёл по мостовой, уныло глядя себе под ноги. Последний день его свободы близился к вечеру, и похоже, пора было признать своё поражение. Все хитрости, которые он сумел изобрести, обернулись полным провалом.
За время своих странствий Джек повидал многое. Он выходил победителем из битв с великанами, разгадывал загадки грифонов, а однажды умудрился побывать на том свете и вернуться. После всего пережитого даже законы сказочного мира казались ему лёгкой преградой; но он не ожидал, что столкнётся с женским упрямством. Против этого врага не было оружия.
За один день герольды Дженнифер успели разнести по всему королевству весть о предстоящей свадьбе принцессы. Само собой разумеется, весь народ стоял на ушах в ожидании радостного события, сулившего мир, благоденствие и бесплатную выпивку. Неудивительно, что Джеку так и не удалось найти ни единого человека, который бы согласился помочь ему испортить этот праздник.
В отчаянии он бросился к своим старым боевым товарищам. Хлодгар, Нимбл и Т’эанн прошли с ним бок о бок сотни дорог и не раз спасали от гибели; они не могли оставить его в этот час величайшей нужды…
Первым делом Джек навестил Нимбла. Старый мошенник слыл самым хитрым человеком в королевстве, и наверняка у него за пазухой хранились сотни способов избежать опасности — даже такой, как женитьба. Выслушав взволнованный рассказ Джека, вор прищурил маленькие глазки, почесал бородку и заявил, что за сто золотых готов продать ему редчайшее, сильнейшее, почти бесценное зелье. Выпивший его должен был вскоре уснуть сном, похожим на смерть; его члены холодели, сердце затихало, а дыхание останавливалось — но по прошествии двенадцати часов он вставал, как ни в чём не бывало. Нимбл красочно расписал, как придворные вместе с безутешной принцессой отнесут Джека в королевский склеп, откуда он той же ночью выскользнет под покровом темноты. Не помня себя от радости, Джек выбежал из каморки вора с драгоценным пузырьком в кармане…
Он до сих пор не понимал, что заставило его заглянуть по дороге к знакомому алхимику. Тому хватило одного взгляда на зелье, чтобы опознать в нём сильнейшее слабительное.
Джек не стал возвращаться к Нимблу. Он и без того знал, чья тонкая рука вручила старому пройдохе проклятый пузырёк. Вместо этого он поспешил в королевский лес, на опушке которого стоял домик Т’эанн.
Эльфийка не умела лгать. Вместе с тем она безошибочно распознавала чужую ложь. Поэтому Джек не стал ходить вокруг да около и прямо спросил, есть ли у неё что-нибудь, что позволило бы ему не жениться на принцессе. Помедлив, Т’эанн неохотно ответила, что может дать Джеку один древний свиток. Подобные свитки, по её словам, много лет разыскивались и уничтожались, так что теперь их осталось всего два. Слишком страшным и противоестественным было запечатлённое на них заклятие — Заговор Перемены Пола…
Эльфийка не умела лгать. Джек уже готов был прочитать багровые буквы на старом пергаменте, но она остановила его и призналась, что второй свиток несколько часов назад отдала принцессе…
Джек ушёл с пустыми руками. Его до смерти пугала мысль о том, что он может стать мужем Дженнифер — но мысль о том, что она сама станет его мужем, была ничуть не приятнее.
В отчаянии он поплёлся к дому Хлодгара. Простодушный варвар едва ли мог помочь ему измыслить какой-нибудь коварный план; но Джек слышал, что только вчера из далёкого северного Скайрима, родины Хлодгара, пришёл караван с вином. Хлодгар частенько хвастался, что после бутылки скайримского вина даже горный медведь свалится с ног и проспит по меньшей мере два дня. Загнанный в угол Джек был бы рад даже такой отсрочке…
Но, услышав храп, доносившийся из окна Хлодгара, Джек не стал даже заходить. И без того было ясно, какой печальный конец постиг знаменитое скайримское вино. Раскатистому басу вторили и другие, не столь мощные: наверняка рядом с варваром сейчас валялось не менее дюжины собутыльников. И вне всяких сомнений, на них были лилово-золотые плащи личной гвардии принцессы Дженнифер. Верные воины всегда готовы были по первому слову своей повелительницы пойти на любой риск…
Волоча ноги по гладким камням, Джек размышлял, куда пойти теперь. К портному, заказать подходящий костюм для свадьбы? К ювелиру, присмотреть кольцо? Или в канатную мастерскую — купить то, что вскоре действительно пригодится?
За всеми этими нелёгкими мыслями Джек даже не заметил, как перед ним выросла тёмная фигура. Он не сразу понял, что произошло, когда сильная рука ухватила его за шиворот и утащила в чёрный дверной проём.
— Что… — успел выдавить он.
— Тихо! — прошипела фигура. — Ни звука, а то…
Конец фразы повис в воздухе. Темнота разверзлась, и их захлестнул сметающий с ног поток света, жара, треска и запаха горелого мяса. Ослеплённым глазам Джека привиделись самые настоящие адские врата, на пороге которых стояло нечто необъятное, рогатое и орущее дурным голосом.
— Явился, шлёндра, забодай тебя минотавр! Где тебя на этот раз эльфы носили, мать твоя баньши? Я тебе, козероговому сыну, ясно сказала мусор вынести! А чем ты слушал, троллева задница? Я с ярмарки вернулась, а по кухне уже тараканы ползают с гремлина размером! Тебе-то всё равно, ты только дрыном своим железным махать горазд, а веник взять — руки отвалятся! А ну отвечай, кого в дом притащил? Опять забулдыгу какого-нибудь из кабака? Чтоб тебе грифон печень выклевал, пьяница клятый, гоблинское отродье…
Джека снова схватили и поволокли куда-то прочь от пылающей двери и вопящего чудовища на её пороге — вглубь, во мрак, в неизвестность. Наконец за ними хлопнула ещё одна дверь, и жуткие крики превратились в приглушенный вой. В неожиданной тишине послышалось несколько слов, шёпотом произнесённых на неизвестном языке, и над головой Джека загорелась маленькая лампадка.