У меня голова пошла кругом. Острая пицца в руке больше не соблазняла. Я бросила половинку ломтика обратно в коробку и вытерла руки бумажной салфеткой. Даже содовая на вкус казалось пресной. Осознав всю чудовищность полученной информации, я с уронила пустую бутылку на пол. Сжав кулаки, чтобы они не дрожали, села на кровать напротив Айлин.
— Кто этот ублюдок в реальной жизни? — спросила я.
— Никто, как оказалось.
— И что это значит?
— Это значит, что никаких записей о человеке по имени Леонард Колл не существует. Вполне возможно, что это псевдоним.
— Или гремлины стерли информацию о нем. — Точно так же, как они поступили с Чалис Фрост, удалив все компьютерные и бумажные свидетельства ее существования. Стирая ее с лица земли, чтобы я могла более свободно двигаться по ней.
— Конечно, такая возможность существует, — в которую Айлин, похоже, не поверила.
— Как давно Элери у него в милости?
— Около дня.
— Всего день? Вы расследовали это месяц, но только день назад смогли внедрить шпиона?
— Нет, Элери уже целый день с ними, — Айлин напряглась, сжав бледные руки на коленях. Ее тело, казалось, вибрировало изнутри. — Наш первый шпион не пользовался полным доверием. Как ты знаешь, мой народ очень предан своим семьям. Предательство — тяжкий грех, часто непростительный. Эделл не смог убедить Колла в своей преданности, и им пришлось пожертвовать.
— Значит, ты приказала Элери убить его?
— Да, — она всегда хорошо скрывала свои эмоции, но в этот момент на нее накатила короткая волна грусти. Она быстро исчезла, всего лишь легкая волна, но она оставила свой след. — Она выдала его за одного из моих шпионов и убила на месте. Ее место в семье гораздо ниже, чем у Эделла, здесь я ошиблась. Разногласие в низших чинах легче принять, чем в высших.
Мое сердце потянулось к ней со всем сочувствием, какое могла испытывать к вампиру. — Эделл был членом семьи?
Ее ноздри раздулись. — Конечно.
— Нет, я имею в виду семью-семью.
— Он был парой Истрал.
Истрал, ее сестра, убийство которой гоблинами я видела на прошлой неделе. Она умерла с криком, от пуль, созданных для защиты триад, а Макс и пальцем не пошевелил, чтобы помочь. Макс. Даже мысль об имени горгульи приводила меня в бешенство. Когда-то я считала его своим другом, до тех пор пока он небрежно не отступил в сторону, когда меня похитили Келса и орда ее гоблинов.
— Мне очень жаль, — проговорила я.
Она кивнула: — Я потеряла свою сестру, а теперь и ее мужа — напрасные жертвы.
— У тебя есть прямая связь с плохими парнями. — Никакой реакции. — И благодаря этому ты спасла мне жизнь. — Ничего. Казаться мрачной у нее получалось лучше, чем у меня. — Ну, я не знаю, как много Элери тебе рассказала, но Финеас выставляет себя предателем триад. Он сказал Коллу, что мы знаем о завтрашней встрече и собираемся накрыть ее, и то, и другое — правда.
— Элери передала нечто подобное, когда мы разговаривали. Предполагаемый план Колла прост, но потенциально опасен.
— Заманить триады, а потом напасть, верно?
— Точно.
— Значит, нам нужно обойти их с фланга, прежде чем они доберутся до нас.
— Верно.
С каждой минутой все усложнялось. — Ох, какую запутанную паутину мы плетем, — пробормотала я.
— Прости?
— Ничего. Лучшее, что мы можем сделать, это продолжать наблюдение, как обычно, чтобы никто в этом маленьком сборище Падших не заподозрил, что мы их пасем, и надеяться, что никто не пострадает.
— Жертвы неизбежны во время войны.
Я вздрогнула. — Мы не воюем.
— Разве нет? Подумай о своем пути с той ночи, когда твои друзья отвернулись от тебя, Эвангелина. Происходят события, которые приведут к конфликту более серьезному, чем кто-либо из нас может по-настоящему предвидеть.
— Ты увидела это в своем хрустальном шаре?
Ее улыбка стала холодной. — Я хожу по этой земле уже два столетия, дитя мое, и за эти десятилетия никогда не видела такого уровня вражды между нашими расами, как за последние десять лет. И не только среди людей и вампиров, но и среди всех остальных, включая Светлых, которые предпочитают прятаться под землей.
Я могла бы сказать ей, что Светлые — эльфы, гномы, дриады и пикси — прячутся под землей, чтобы защитить врата, которые не дают демонам проникнуть в наш мир. Но если она еще не знает о Первом Пределе, то это не моя работа — просвещать ее.
— Так что? — спросила я. — Думаешь, что это какой-то заговор, который разрабатывался десять лет, и только сейчас он начинает реализовываться, а мы просто застряли посреди этого гребаного дела?