- Ага, и вы так полагаете?
- Конечно! Сейчас он – царь и бог, а если Володя вернется на сцену, ему конец, рано или поздно. Я же знакома с письмом, которое адресовано съезду! А Сталин – не дурак, он прекрасно все понимает.
- Ну вот, из этого и надо исходить. Как вы думаете, каким может быть механизм покушения?
- Наиболее вероятно – отравление, - сказал Ленин. – Дело, видите ли, в том, что я сам просил его достать яду, не хотел напрасно мучиться. Он, как будто бы, достал, но передать его мне отказался, ссылаясь на то, что я, якобы, не могу в таком состоянии трезво мыслить. А теперь вполне может им воспользоваться. К тому же, я боюсь, что могут пострадать и другие люди, к которым попадет отравленная еда или питье. А он в дальнейшем может просто сказать, что я сам использовал яд.
- Да, это вполне возможно. Надежда Константиновна, ваше мнение?
- Думаю, что завтра надо дождаться, пока все соберутся на консилиум, затем Володя должен встать с кровати, тем введя всех в шоковое состояние, и потребовать от товарища Семашко отвезти его в Москву на своем автомобиле. Пока все не опомнятся, это может получиться. А уж когда он появится на конференции, этот факт замолчать будет невозможно.
- Прекрасный план! Не зря всегда считалось, что по практичности женщины намного превосходят мужчин! Как вы полагаете, Владимир Ильич?
- Замечательно, Наденька! Ты решила проблему, над которой мы битый час ломали голову перед возвращением.
Крупская даже покраснела от удовольствия:
- Ну, тогда так и сделаем.
- А Сталина завтра не ожидаете?
- Нет, он же на конференции, должен доклад делать…
- Еще лучше. А вы как думаете, Владимир Ильич, Семашко не воспротивится, не запретит вам, как врач, ехать в Москву?
- Думаю, что он согласится, я не первый день знаком с Николаем Александровичем, он старый большевик, и меня послушается. С собой возьмем только одного охранника и Надежду Константиновну, она ведь не захочет остаться дома?
- Конечно, не захочу!
- Ладно, тогда еще один момент. Владимир Ильич, дайте мне, пожалуйста, аппарат персонального вызова!
Ленин передал мне коробочку.
- Надежда Константиновна, вашу руку, пожалуйста!
Недоумевая, она, тем не менее, протянула мне руку. Я приложил коробочку к ее ладони и настроил аппарат на ее ДНК.
- Вот, теперь вы можете управлять этим прибором. Достаточно нажать кнопку, и можете говорить, как в телефон, я вас услышу в любое время дня и ночи. Пусть эта коробочка будет все время при вас, это очень важно! Не оставляйте ее даже на минуту, даже в другой комнате. У Владимира Ильича будет такая же, – я достал из воздуха еще один аппарат и вручил Ленину. – Мало ли что может случиться. В случае чего, я сразу появлюсь, в ту же секунду, как вы нажмете кнопку. В момент появления меня никто не увидит, а как только разберусь в обстановке – тотчас же приму меры.
- Какие… меры? – спросила Крупская.
- Какие будет необходимо. Вплоть до вот таких, - в руке у меня появился автомат УЗИ, и я выпустил очередь в потолок. Крупская от неожиданности подскочила в кресле, а Ленин только улыбнулся.
- Вот видишь, Наденька, какой у нас телохранитель! С ним ничего не страшно! И все же я попросил бы вас, Вадим Васильевич, воздержаться от применения оружия. Кроме самых крайних случаев. Вы только подумайте, какой будет резонанс, если…
- Обещаю, Владимир Ильич, мне и самому ни к чему такие осложнения, вы же понимаете, о чем я? Мое начальство не одобрит…
- А потолок испортили, Вадим Васильевич! – упрекнула Крупская, приходя в себя.
- Ничего, Надежда Константиновна, это легко исправить, - ответил я, и дырки в штукатурке исчезли.
Теперь и она улыбнулась – начала привыкать к чудесам.
- А можно вас спросить, Вадим Васильевич, простите женское любопытство... Вот вы такой молодой человек, а столько умеете. Это у вас в будущем все такие?
- Нет, Надежда Константиновна, да и я не такой молодой человек, как кажется. Мне уже за 80 лет, между прочим.
- Невероятно! Как хотелось бы дожить…
- Да нет, не советую. У нас там тоже масса проблем, знаете ли. Но кое-какие проблемы Владимир Ильич собирается устранить, к общему благу.
Мы помолчали.
- Ну что же, давайте прощаться. Мне пора!
Крупская встала:
- Вадим Васильевич, вы столько для нас сделали! Не знаю, как вас и благодарить!
- Не стоит благодарности, Надежда Константиновна, это ведь не для вас, а для блага всего человечества, простите великодушно за высокий стиль! До свидания, Владимир Ильич!
- До свидания, дорогой мой, до свидания! Спасибо за все.