- Вы собираетесь его застрелить? – воскликнула Крупская.
- По возможности, нет.
- Как же вы поступите?
- Я появлюсь у него вместе с Дзержинским, он ведь председатель ОГПУ, а значит, это дело – в его ведении, в форме сотрудника ОГПУ, и арестую Сталина, предварительно предъявив ему в качестве обвинения все, что нам известно. Он, думаю, будет сопротивляться, и тут уже масса всяких возможностей…
- Вы что же, хотите раскрыть карты перед Феликсом Эдмундовичем? – воскликнул Ленин. – Он, конечно, честный человек, но не думаю, что это разумно.
- Зачем же, Владимир Ильич? – улыбнулся я. – Его совсем не обязательно вводить в курс дела, ему мы отведем роль статиста, вот так примерно. – И тотчас в углу комнаты появился Дзержинский, в шинели, сапогах и фуражке. Он стоял и внимательно смотрел на Ленина. Ленин и Крупская вздрогнули и переглянулись.
- Это не настоящий Дзержинский, разумеется, а только его образ, - объяснил им я. – Но Сталин-то этого знать не будет. А разговаривать с ним буду я, от имени ОГПУ.
- И вы думаете, что Сталин вот так просто даст себя арестовать? Имейте в виду, у него всегда имеется пистолет в кармане. А если он начнет стрелять?
- Пусть попробует, Владимир Ильич! Это значительно упростит дело.
- Как так?
- Убить он никого не сможет, зато поставит себя в совершенно безвыходное положение. А дальше – по обстоятельствам.
- Вы, конечно, сразу же остановите время, как только к нему войдете?
- Разумеется.
- Ну, полагаюсь на вас, Вадим Васильевич! Удачи! Миндальничать не стоит.
Поскольку Сталин только недавно уехал, я не стал торопиться, и мы еще успели вместе поужинать, пригласив на этот раз к столу и Марию Ильиничну, которая уже была в курсе многих наших секретов.
* * *
Я застал Сталина в кабинете Ленина. Он сидел за столом, просматривая какие-то бумаги, которые кучей лежали перед ним, кое-что откладывал в сторону. Меня, конечно, он увидеть не мог. Дверь была заперта, из замка торчал ключ. Я подошел к двери, беззвучно вытащил ключ и положил в карман, затем переместился в коридор. Было уже очень поздно, и в здании, по-видимому, никого не было, кроме охраны. Я создал рядом Дзержинского, сам облачился в форму ОГПУ и ключом отпер дверь. Мы вошли.
Сталин резко вскинул голову на звук отпираемой двери и вскочил. Я достал из кобуры наган, одновременно создав вокруг себя непробиваемую, но совершенно невидимую эластичную оболочку, поглощающую кинетическую энергию, и поставил стену времени, а также не забыл поместить в углу, под потолком, видеокамеру. На лице Сталина лишь на миг появилось замешательство.
- Здравствуйте, товарищ Дзержинский! – спокойно сказал он. Тот не ответил и только кивнул мне. Я выступил вперед с наганом в руке:
- Товарищ Сталин, вы арестованы!
- Что это за цирк? – спросил он. – Кто ты такой?
- Старший следователь ОГПУ Пронин! - представился я, вспомнив легендарного майора из анекдотов.
- А почему я тебя не знаю?
- А я подумал было, что мы знакомы, товарищ Сталин, судя по тому, что вы обращаетесь ко мне на «ты», - ответил я, подпустив в голос иронии. – Но это неважно, мы уже познакомились, не правда ли? Итак, повторяю, вы арестованы за попытку отравления товарища Ленина, которая произошла около трех часов назад.
- Что за чушь! – сказал он, опускаясь на стул.
- А вот, не угодно ли посмотреть?
На столе возник монитор, а на нем появился уже знакомый сюжет из кухни дома в Горках. Сталин, не отрываясь, смотрел на экран, и, казалось, он полностью поглощен зрелищем, но я отлично видел, как его рука медленно, почти незаметно, скользит к правому карману пиджака. Когда на экране прошли последние кадры с умирающим котом, Сталин выхватил маленький карманный браунинг и начал стрелять. Три пули, направленные в меня, разумеется, не дали никакого эффекта, и лишь с негромким стуком упали на пол. Сталин, не медля ни секунды, дважды выстрелил в Дзержинского, тоже безуспешно – пули, пройдя сквозь его изображение, исчезли в стене времени за его спиной. Дзержинский укоризненно покачал головой, а я сказал:
- Итак, товарищ Сталин, вы оказываете сопротивление сотрудникам ОГПУ?
- Ты – сам дьявол! – воскликнул он, теперь уже не стараясь сохранять спокойствие.
- Вам виднее, товарищ Сталин, вы же учились в духовной семинарии! Обращаю ваше внимание на то, что у вас остался еще один патрон, это может помочь вам избежать ареста.
Но Сталин опустил пистолет.
- А, оказывается, вы еще и трус? Надеетесь выкрутиться? Тогда придется вам помочь.
Его рука с пистолетом против воли, нарочито медленно, поднесла пистолет к виску и остановилась. На лбу его выступили капельки пота.