– Ах ты! – богатырь как выхватит свой меч из ножен, да как прыгнет на Орлика.
Тот с места длинный прыжок в сторону произвёл, меч выхватил и занял боевую позицию спиной к сараюшке.
– Мальчики! Ратиборушка! У меня ж только банька подоспела, – сунулась к ним старушка и два полотенца протягивает.
Глазастый поперхнулся, да как закашляется. Ни вдохнуть, ни выдохнуть, глаза выпучил, а меч держит, не роняет. Орлик к нему подскочил и молодецкой ладонью от души приложил богатырю промеж лопаток.
Отдышался Ратибор.
– Ладно. Спасибо. Ратибор. Начальник стражи принцессы Феодосии, – и скривился как от боли.
– Орлик. Царевич царства Горохова.
– Царевич… И на кой тебе принцесса? Полкоролевства захотелось, впридачу к царству?
– Да нет. Прямо не знаю, что с этим полкоролевством делать. И с принцессой, если вдруг повезёт и добуду, тоже. Другая мне мила.
– А чего тогда полез? – взорвался Ратибор.
– А что, эта пусть у змея горыныча пропадает?
– Вот без тебя не разберутся.
– Ты что ли разберёшься?
– Хоть бы и я.
– Мальчики! Полотенчики-то возьмите. Пар простынет.
– Спасибо, бабушка.
Вечером, после бани и ужина, рассказали каждый свою историю. Орлик – про то, что жениться пора, как ему боярышень на выбор привозили, как все знатные семейства царства чуть через это не перессорились, как отец дал ему три месяца на поиски невесты, как он в трактире услышал про похищение принцессы Феодосии и как он встретил Заринушку. И как она попросила его спасти сестрицу. И как он теперь не знает, как быть – спасать надо одну, а полюбил другую. Как бы та не обиделась.
– Не обидится.
И рассказал Ратибор про то, как служил он начальником стражи принцессы Феодосии, как глаз на неё поднять не смел, думал, что она, такая гордая и неприступная, этакого пустяка, как он, Ратибор, даже не замечает. Издалека обожал и преклонялся. А как пошли эти женихи, петухи расфуфыренные, один знатней другого, Феодосия места себе не находила, до того они ей противны были, отказывала всем. Мать-королева в конце концов потребовала дать согласие хоть кому уже и сговорила Феодосию с одним заморским принцем. Ратибор его видел, ничего хорошего. Феодосия грустная ходила, всё с Заринушкой шепталась. Той тоже несладко – уедет Феодосия, она совсем одна останется. А положение её при дворе незавидное.
Однажды обходил Ратибор королевский сад по долгу службы, а из беседки голоса. Хотел уйти, но на секунду задержался и тут услышал Феодосьин голос.
– Кабы был он принц хоть самый захудалый… Или я попроще званием… Славный, честный Ратибор! И ведь я ни словом, ничем не могу показать ему, как он мне люб. А тут ещё этот, скорей, говорит, свадьбу назначать. И матушка торопит.
– Как же быть, милая сестрица? – вздохнула Заринушка.
В ответ Феодосия горько заплакала, и Ратибор шаг за шагом задом наперёд отступил за кусты. В голове у него бушевало. Сердце стучало как бешеное.
К вечеру этого дня он составил несколько планов похищения и побега. Правда, где и на какие шиши жить – не придумал. А утром пошёл на башню – обозреть окрестности, побыть одному и подышать холодным ветром. Поднялся на башню, а там она – принцесса Феодосия. Одна. Ратибор остолбенел. Феодосия обернулась и тоже замерла. Так и стояли сами не зная сколько.
Потом Феодосия глаза опустила и к выходу двинулась. А Ратибор словно в пол врос, с места стронуться не может.
– Ваше высочств…
– Да? – и прямо в глаза ему посмотрела. Ратибор дышать забыл.
– Ваше высочств…
И тут, как что понесло его, обычно такого сдержанного. Ратибор протянул руки и нежно-нежно обнял принцессу. Ещё успел подумать, что хорошо, что он в рубашке, а не кольчуге, Феодосия ручки не ушибёт, когда его колотить станет.
Не стала. А взяла и в ответ прильнула и зашептала тихо-тихо, но Ратибор услышал каждое слово:
– Милый мой, любимый мой, да как же это…
И вот в этот самый миг налетел змей поганый, тварь безобразная, чудовище отвратительное, гадкое, мерзкое, схватил его милую, его дорогую принцессу, которую он вообще-то охранял верой и правдой, да и вознёсся с нею в небеса! Замахал своими крыльями перепончатыми и улетел на восток от Кудыкиных гор. То есть вначале-то он на сами горы путь держал, а там свернул и умахал направо. Ратибору одному это ведомо, потому что он на башне стоял, беспомощно руки свои растопырив, дурак негодный, бесполезный, следил за змеевым полётом, пока тот совсем не скрылся в правой стороне от Кудыкиных гор.
– Да, дела. Но ты погоди убиваться, Ратибор. Может, оно всё и к лучшему. Спасём принцессу, ты на ней женишься и отдашь за меня Заринушку, если пойдёт. Невредимая она, Феодосия. Принцесс не воруют, чтобы просто так съесть. Она этому змею для другого нужна.