Адепты побледнели, даже дерзость Ваарвы куда-то испарилась. В аудитории лишь разбушевавшиеся заклинания свистели, как боевые пульсары во время магической дуэли.
— А я слышала, что это кладбище давно не действует, осталось здесь лишь как историческая достопримечательность, — быстро пришла в себя ведьмочка.
— Свежие могилы сами по себе появляются? — склонила голову набок я.
И опять лишь тишина послужила мне ответом. Адепты настороженно замерли и пришли в себя только тогда, когда Доа фыркнул.
— Вы просто пугаете нас, магистр Ади, — тут же резюмировал Биль.
Я выдерживала паузу, давая возможность студентам самим сделать выводы.
— АМС — самое безопасное и скучное место, которое смогла подобрать для меня семья, — протянула Милс. — Оставьте эти страшилки для деток. Кладбище? Пф-ф!
— Ну-ну, — загадочно выдал Доа, приковав к себе всеобщее внимание. — Главное — ночью туда не наведываться.
— Стоило давно его снести, — постановила Ваарва. — В земле наверняка уже и костей-то не осталось.
— Какое снести! — возмутился Попилькус.
— Ты против, заучка? — хмыкнула ведьмочка. — Это задевает твои моральные принципы, что ли? Ну так можешь подать на меня жалобу.
Биль откровенно заржал. То тут, то там от адептов послышались смешки. Я закатила глаза. Сколько поколений меняется, время течет, а модель поведения «сильный и слабый» остается.
— Да там же упокоены мудрецы, основавшие АМС. — Попилькус поправил очки с толстыми линзами. — Говорят, в том месте есть скрытый источник магии, и если его отыскать, то никакие дотации из министерства не нужны будут. Нельзя сносить!
— Еще сопли подтирать толком не научились, а уже решают судьбу кладбища академии, — протянул Доа. — Дерзость молодняка с каждым годом растет в геометрической прогрессии.
— Не обтесались еще, жизни не видели, — философски заметила я, вспоминая себя первокурсницей. Юношеский максимализм у меня тогда буянил во всю мощь, а с природной наивностью это вообще была горючая смесь.
— Ну вот, я, как всегда, права, — прищелкнула пальцами Ваарва. Она так раздухарилась этим глупым спором с одногруппником, что, казалось, ничего вокруг не замечала. — Администрация экскурсии к склепам проводит, золотишко с таких дурней, как ты, Попилькус, трясет. Никакого источника там нет, иначе его давно бы нашли и магию разделили.
— Плохо ищут, с-салаги, — проскрипел мужской голос. Из стены по пояс высунулся служебный дух. Один его глаз прикрывала черная повязка, второй был зло прищурен, лысина блестела, а седая бородка, сплетенная в тугую косичку, дерзко торчала, словно указатель пути. — Вот в мое время…
Бумикус Враль — давно почивший генерал — при жизни обладал заурядной внешностью и скверным характером, а после смерти так и вовсе стал невыносим. Но пока пользы от него академии было больше, чем вреда, поэтому призрака не упокаивали.
Одна из летающих книг спикировала к шкафу, снесла несколько кристаллов-накопителей, вернулась по дуге и шлепнула ведьмочку прямо по затылку.
— Ой!
— Закон бумеранга — мой самый любимый закон! — постановил Бумикус.
Доа зааплодировал, он тоже приветствовал мгновенную раздачу люлей.
— Господин Враль, — решила вмешаться я.
— Генерал! — тут же задрал нос призрак.
— Да, конечно. Не могли бы вы оказать мне любезность?
— Я и при жизни не особо с этим делом ладил, — вдруг сконфузился неупокоенный. — Какие уж тут любезности, когда на все про все времени, пока спичка догорит.
— Кхе! — подавилась я дальнейшими соображениями. И почему мужчины, даже давно почившие, думают лишь в одной плоскости?
— Не повезло вояке, — прыснул в кулак Биль. — Слабенький совсем, раз даже правильных впечатлений за жизнь не набрался.
— Я бы посоветовала вам следить за языком, адепт Ор, — поджала губы я. Враль хоть и был тем еще подарочком, но при жизни о его смелости и великолепной тактике ведения сражений легенды слагали.
— И язык у меня тоже хорошо работает, — подмигнул мне наглец, выпячивая грудь.