Интимное молчание Антуана вызывало досаду. Поэтому разговор начала я:
- Вы хотели поговорить?
Остановившись и взяв меня за руки, Антуан томно проговорил:
- Бель, думаю вы догадываетесь, что я боготворю вас? – и нежно погладил мои ладони.
Я забрала руки. Не такого начала разговора я ожидала…
- О чем вы?
Он пылко промолвил:
- Вы ведь понимаете, что тот сорванный поцелуй был выражением моих трепетных и глубоких чувств к вам!
Сорванный поцелуй? Виконт похоже шутит! Поцелуем он называет ту попытку, от которой я шарахнулась в сторону, а он мазнул губами по моей щеке?
Мои губы скривились в ответ на эти слова, и я отвернулась чтобы не оскорбить его гримасой брезгливости на лице. Но быстро взяла себя в руки, и обернувшись, сухо произнесла:
- Я буду вам безмерно благодарна если впредь вы будете проявлять свои чувства в более деликатной манере, а не целуя у всех на виду!
Как вспомню, что нас чуть не застали за этим занятием, мне становиться плохо.
- О, да, простите! Это был необузданный порыв моего горячего сердца!
Вот как сейчас называют пустые кошельки!
Если бы это произнес кто-то другой, я возможно бы его обличила, но мне стало жаль пылкого влюбленного, даже если эту роль он мастерски отыгрывал. Поэтому я чопорно произнесла:
- Буду рада если вы все же будете обуздывать свои порывы, как и пристало благородному дворянину.
Но Антуан опять принялся за свое:
- Разве любовь можно обуздать? – патетически воскликнул он, подняв руки и очи к стремительно темнеющему небу.
Меня начал раздражать этот спектакль.
- Я думаю, как порядочный человек вы просто обязаны выражать ее словами и достойными поступками, а не компрометируя девушку в глазах света.
- Так я могу надеяться?..
Я не удержалась и закатила глаза:
- Надеяться на что?
- На вашу любовь!
Я чуть было не воскликнула: «Боги, конечно же нет! Нет, нет, и еще раз – нет!». Но вместо этого примирительно произнесла:
- Антуан, вы чудесный молодой человек, но думаю, вам следует обратить внимание на других девушек…
Глаза молодого человека изумленно распахнулись, он явно не ожидал что страстная тирада оставит меня равнодушной, и не сомневаюсь, что перед его внутренним взором проплыло мое приданое, нежно помахав ручкой на прощанье.
Но Антуан так просто не сдавался:
- Но я чувствую между нами духовную связь!
- Какую связь? – не поняла я.
- Душевную, глубокую… - он принялся пояснять как неразумному ребенку.
- Да, дружба между нами вполне возможна, - я вывернула его слова по-своему.
Напряженная работа мысли отразилась в глазах виконта.
- Я прошу вас лишь об одном поцелуе! – произнес Антуан с таким видом словно умирает на обочине дороги с голоду, а я жалею ему краюхи хлеба.
Мое терпение все же лопнуло как мыльный пузырь и с нарочитым возмущением я воскликнула:
- Да как вы смеете унижать меня подобными просьбами!
Момент был крайне удобным чтобы оскорбиться и уйти, что я и сделала, развернувшись на каблуках и гордо устремившись назад во дворец. Но Антуан удивил: обогнал быстрым шагом, схватил меня за кисти рук, и пока я растерянно хлопала ресницами, прижал к деревянной резной решетке беседки, привалившись сверху. Я почувствовала, как в спину впился шип от розы и болезненно скривились. Но мой кавалер не обратил внимание на подобные мелочи и быстро наклонился чтобы поцеловать.
Я замотала головой и попыталась освободить руки, но виконт держал крепко. Хотя и несколько отклонился, не ожидая моего отпора.
- Ты думаешь можно вот так просто надо мной насмехаться, заставляя становиться на колени? – прошипел он, раздувая ноздри. В его голосе появились металлические нотки, а взгляд стал тяжелым и острым как лезвие ножа.
Страх накатил волной, а сердце заполошно забилось в груди.