Алексей Степанович слушал спокойно и колдовским слухом предслышал несколько фраз наперед, поэтому, когда Егор Герасимович остановился, он немного подождал, а затем спросил, что было дальше.
– Дальше, – Егор Герасимович во время рассказа разгреб перед собой целый клочок земли граблями и теперь проводил по нему ровные борозды, – дальше я ветром скитался по лесам, но не стал совершенно свободным, пока однажды, зимой, я этого самодура не подкараулил, и не завел его в заснеженный лес. Там я его заморозил до смерти.
Егор Герасимович мрачно отстукивал какой-то ритм граблями по земле, и сосредоточенно, нахмурившись, смотрел вперед, как будто и сейчас решал чью-то судьбу.
Алексей Степанович молчал какое-то время, а потом, поняв, что в рассказе поставили точку, решил продолжить сам.
– Ну что же! – сказал он, – Тогда получается, что мы с вами, Егор Герасимович, как бы это сказать… В общем, по большевистским представлениям, мы с вами – классовые враги.
– А вы из дворян? – спросил Егор Герасимович, отвлекшись от своих воспоминаний.
– Да. Я был из тех, кого при царе Петре посылали в Европу учиться.
– Расскажите.
– Ну что рассказывать. Я сначала ехать не хотел – меня пугали то латинской ересью, то еще чем, но зато потом мне и возвращаться-то не хотелось. Я в Германии с колдовством освоился.
– А вы… – Егор Герасимович рассмотрел свою ладонь, – вы своим умом?
– Нет. Я там встретил колдуна и учился у него. Он был очень старый. Много знал. Говорил, что изучал свое искусство в Александрийской библиотеке, и что ему полторы тысячи лет.
– Полторы тысячи! – Егор Герасимович сравнил это со своими ничтожными тремя сотнями лет одиночества и ему показалось, что он заглянул в глаза небывалого подводного чудовища.
– Хотя, может быть он и врал. Это же не один черт не проверит.
И вот так Алексей Степанович поведал свою историю – от начала и до этого дня, когда они с Егором Герасимовичем сидели на поваленном дереве. Под конец оба смеялись до боли в животе.
– И только представьте! Вы ко мне врываетесь ночью, и повторяете те же самые слова, с которыми меня забирали в тридцать восьмом году. А? Неплохо? А ещё спрашиваете, почему я от вас так улепетывал!
– И.. и что? – Егору Герасимовичу даже слова не получалось произнести от смеха, – прямо слово в слово повторил?
– Слово в слово! Разве что повежливей. Тогда меня еще и обматерили, а так…
Алексей Степанович вытер набежавшую от смеха слезу и посмотрел на небо. Солнце медленно ползло к зениту, и воздух был наполнен дурманом сладких трав и щебетом птиц.
– Ну что же, – скомандовал Алексей Степанович, – Пора.
Он по-молодецки спрыгнул с поваленного дерева, и вскрикнул.
– Что с вами, Алексей Степанович?
– Нога, – корчась ответил Алексей Степанович, – подвернул, когда падал с метлы.
Смеясь, он оперся на Егора Герасимовича, который, тоже смеясь, оперся на грабли, как на посох, и нетвердой походкой они оба куда-то направились.
– Куда это мы? – спросил Егор Герасимович.
– Мы – домой. Семимильными шагами.
И они, обоюдно поддерживая друг друга, заковыляли вон из леса. Вот так и подружились Егор Герасимович и Алексей Степанович.
Конец
5 апреля 2020 года
Конец