У Самайна целый век не было компании — и вон какая подобралась.
— Кто-нибудь, сходите, черт возьми, проверьте! — велела Джемма, щедро поливая рану антисептиком и не поднимая головы. — И держите ровнее свет!.. Да черт, Доу, сходи же ты! И если там эта тринадцатитысячелетняя тварь, — добавила она, когда Доу убрал руку, — то скажи ей отсосать. Никто сегодня не откинется, понятно?
— Тринадцатитысячелетняя, — проворчал тот, наклоняясь к ведру, чтобы что-то сполоснуть, — ну да. Всего немногим старше, чем мой дед.
— У тебя никогда не было деда, — еле слышно пробормотал Кэл с закрытыми глазами.
— Технически он был, — раздался снизу голос Доу. — Просто его сожрали. — Он выпрямился и снова положил перед Джеммой чистое влажное полотенце. Затем посмотрел на Кэла, но тот молчал. — От меня здесь больше пользы, чем от библиотекаря. Может, я… Ладно, ладно, я понял, Роген. Голодный вампир уходит. Надеюсь, — сказал он в сторону, видимо Норману, а затем двинулся к двери, — теперь кое-кто выучит, что у всякого решения есть последствия.
— Ты не имеешь никакого права на меня злиться.
«Ох, — подумала Джемма, отрываясь лишь на секунду, чтобы вытереть мокрые от крови руки — игла скользила. — Ну кто тебя за язык тянул, дурной».
Судя по звуку, Доу остановился уже в коридоре, а затем медленно, словно наслаждаясь тем, что Норман все-таки ввязался в этот разговор, повернулся.
— Я на тебя не злюсь, библиотекарь, — с фальшивым дружелюбием сказал он. — Я лишь раздражен тем, что твои исчезновения всегда оборачиваются для нас дерьмом.
— Я не нарочно пропадаю, — огрызнулся Норман. — Я…
— Да ну? — перебил его Доу. — Хочешь сказать, тебя снова выкрали?.. Ну вот и всё. Прежде чем бежать за своей призрачной подружкой, следовало включить мозг и подумать. Ты поставил под удар всю команду, — голос его стал хлестким, как удары розгами. — Из-за тебя Махелона выбыл из игры. Это произошло, пока ты болтал с мертвой старухой, не удосужившись никого предупредить.
Норман ничего не ответил.
— Подумай об этом на досуге, — закончил Доу.
И ушел.
Некоторое время стояла тишина. Джемма почти справилась: ткани поддавались, и стало намного легче орудовать иглой. Весьма вовремя: она израсходовала почти весь антисептик, что у них был.
— Он не имеет никакого права на меня злиться, — несчастным голосом наконец повторил Норман. — Почему когда ты позволяешь себе сойти с ума, то и черт бы с тобой, блаженной, а если я делаю что-то странное, то он хочет меня сожрать? Мойра не стала бы разговаривать, если бы со мной кто-то был или если бы я промедлил, я знаю это, я…
— Он голоден, — спокойно прервала его Джемма. — И голод делает его злым. Нам нужна еда. А тебе, — она обратилась к пошевелившемуся Кэлу и принялась протирать мокрой от антисептика салфеткой законченную ярко-красную вереницу стежков, — нужно лежать и не шевелиться. А еще лучше — спать.
Кэл приоткрыл глаза. Джемма оценила его взгляд: осоловевший и в расфокусе, но вполне осознанный. Кэл даже умудрился ей подмигнуть. Боже. Она наклонилась и прижалась губами к его виску. Потом отстранилась и сказала:
— Шрам будет от подмышки до пятки. Уродливый и огромный.
— Круто, — устало улыбнулся одними губами Кэл. — Ваще отпад.
Когда Джемма, с пистолетом на коленях, наконец прикорнула в кресле напротив входной двери, Норман взял один из фонарей с пола и юркнул в темный коридор, чтобы на ощупь толкнуть дверь спальни Мойры. Та скрипнула, послушно его впуская. Света здесь не было: полная темнота, которую он нарушил. Преодолевая собственный страх, Норман посветил вниз, боясь, что ничего не найдет.
Но нет, как они и сказали, тело отнесли сюда.
Белое пятно фонаря высветило мужчину европейской внешности. В возрасте, но моложавого. Когда-то у него была хорошая стрижка с выбритыми висками, но сейчас она превратилась в отросшие лохмы, залитые кровью и черной жижей. Его, Нормана, свитер на трупе незнакомого человека смотрелся дико.
Некоторое время Норман молча разглядывал тело, осмысливая реальность.
Все это время никакого Купера не было.
Джемма решила, что труп на улицу пока вытаскивать не будут. «Оно дополняет интерьер» — вот как она сказала. Норману это почему-то придало сил — не то, что ночевать придется в компании трупа, а ее черный юмор. Словно всё в порядке, пока Джемма может шутить. Даже если он знал, что вытаскивать наружу труп она не хочет, чтобы не привлекать кровью существо, бродившее вокруг.