— Ты ведешь тачку, — наконец сказала Джемма, — которой не знаешь, как управлять.
Норман молча раскрутил термос и предложил Киарану воды. Тот так же молча принялся пить аккуратными маленькими глотками.
— У меня нет времени разбираться, что под капотом, — пожал плечами Кэл, приваливаясь бедром к ветхой кухонной тумбе. — Если мы продолжаем метафору.
— Разве это не должно работать, черт возьми, наоборот? — Джемма не унималась. — Ты — его кормушка. Он берет твою энергию. Так какого хрена? И нет, не надевай эту улыбку, Кэйлуа, я хочу это выяснить, прежде чем уйду, оставив вас тут на сутки!
— Вы можете не говорить о нем так, будто его здесь нет? — не выдержал Норман.
Сердце словно застряло где-то в горле. Норман все еще ощущал отголоски безысходности и горя; мертвое лицо Киарана все еще стояло у него перед глазами.
— Он выжил, и он здесь, — по-прежнему раздраженно сказал Норман, когда Джемма и Кэл обернулись к нему. На них он не смотрел, гипнотизируя глазами пуговицу собственного кардигана на Киаране. — Чуть больше такта, пожалуйста.
— Просто отлично, — пробормотал откуда-то из угла Доу. — Теперь опыт близкой смерти нанес библиотекарю психологическую травму.
— Я просто пытаюсь понять, что произошло, — вскинула руки Джемма. — И у нас нет времени на такт, Норман.
— Тогда спроси его!
На этот раз Норман на нее все-таки посмотрел. Джемма могла бы накинуться на него за эту попытку, сорваться, отбрить или осадить. Но она уставилась не на него — а за его плечо.
— Не спрашивай, детка. Он соврет.
Кэл сказал это прежде, чем Джемма успела открыть рот.
Голос у него был такой, что Норман не смог возмутиться, — холодный и равнодушный, какого у Кэла он почти никогда не слышал. Знал, что этот голос — эти холодность и равнодушие — есть у него там, глубоко внутри. Конечно знал, Норман не был идиотом. Но увидеть это на поверхности оказался не готов.
Краем глаза Норман заметил, как пальцы Киарана сжались на синем металле термоса.
— Он не говорил, что способен на это, хотя мы спрашивали не раз и не два. — Кэл пожал плечами на взгляд Джеммы. — А это довольно важная информация, чтобы ее утаивать, не находишь?
— Кэл… — наконец прогнал оторопь Норман.
— Он не сказал правду сразу. И соврет еще раз. Как уже делал.
— Кэл, хватит. — Норман поднялся на ноги, разворачиваясь, готовый конфликтовать. — Может, он сам не знал, это не…
Взгляд Кэла пригвоздил его к месту.
— Ну, как ты и сказал, он выжил, и он здесь. — Безжалостность на его лице заставила Нормана внутренне съежиться. — Спроси его.
Норман не нашелся что сказать — он несколько раз глупо открыл и закрыл рот, а затем повернулся к полулежащему на полу в нескольких слоях спальных мешков Киарану. Тот не смотрел в ответ: уставился на свои побелевшие пальцы, сжимающие термос.
И не было ответа красноречивее.
Когда тишина затянулась, Кэл продолжил:
— Он знал, что связь работает в обе стороны. Что не только я его кормушка. Какое там было слово? Ах да, — в интонациях Кэла не было ни намека на шутку, — житница. Хорошее слово. Литературное.
Не поднимая головы, Киаран слабым голосом попытался сказать:
— Вы бы все равно мне…
— Вот почему тварь все пыталась убить тебя, а не меня, верно? — Кэл не дал ему и шанса. — Вот почему присутствие Купера тебя убивало. Потому что Самайн тоже знает, что, пока не уберет тебя, не сможет взяться за меня. И если бы это знал я, то, возможно, мы смогли бы принять меры раньше.
Норман видел глубокий стерильный профессионализм в этих холодности и равнодушии. Все это видели — Джемма ничего не говорила, скрестив руки на груди и уставившись в пол; Доу молчал. Норману следовало смириться и молчать тоже. Он мог понять, но не мог принять — и поэтому все в нем ему противилось.
— Кэл, — попытался он еще раз. — Ты рубишь с плеча…
— Норман.
По одному своему имени, произнесенному этим тоном, Норман понял, что нянчатся с ним в последний раз.
— Нам недоступна роскошь ошибаться. Он соврал насчет медальона. Соврал насчет своих способностей. И у меня нет времени выяснять, из каких побуждений он это сделал. Я не злюсь на него. — Кэл покачал головой. — Но я не могу доверять тому, кто врет мне снова и снова. Это дефицит информации, который может оказаться смертельным. И это недопустимо.
— А что мне надо было сказать?
Это был Киаран. Он все-таки вскинул голову — прямо к Кэлу, и взгляд его был на удивление эмоциональным: загнанным и злым.