— …Нужно знать, в чье сознание попасть, где этот человек и в каком он времени… Ты задала вопрос и не слушаешь меня?
— Меня рубит, — призналась Джемма, массируя глаза.
Голос Норман изменился:
— Может, это Ку…
— Нет, — покачала она головой. — Я ощущаю недостаток пол-литра гемоглобина, а не вторжение чужого нытья.
Она открыла глаза, честно пытаясь вспомнить, что говорил Норман. Захотелось подать сигнал в космос: пожалуйста, если очередной подменыш захочет их убить, пусть сделает это не сейчас, потому что сейчас она и пистолет-то сожмет с трудом. Блайта убьют первым — он даже с кресла встать не сможет, — а Норман запутается в ногах и упадет, так что это будет проигрыш всухую.
Пусть этот серый рассвет, едва-едва заглядывающий в окна, побудет мирным еще немного.
— Ну, с одной стороны, это нормально. — Норман тревожно нахмурился. — А с другой — мне категорически не нравится, когда здесь происходят нормальные вещи, потому что ничем нормальным они не заканчиваются.
— Философский факультет в Беркли многое потерял.
— Ха-ха. Действительно, почему бы нам не посмеяться.
Джемма сдалась:
— Ладно, я… Так что там? Я тебя слушала. Нужно знать, в чей сон проникать, где цель и в каком она… э-э-э… измерении? — Она глубже повалилась на кресло, чувствуя, как туго перетянутые бинты на животе больно впиваются в кожу под ребрами. Теперь они с Блайтом, сладкая парочка, сидели почти вплотную. — Поставишь мне пятерку?
— Времени, — поправил ее Норман. — Нужно знать, в каком времени находится цель.
— А, ну да, — Джемма медленно кивнула, — а то вдруг она случайно укатила в пятидесятые…
— Снова шутка про «Назад в будущее»? Повторяешься. — Джемма не смогла вспомнить, когда она успела так пошутить. Норман уже продолжал: — Естественно, цель находится в каком-то определенном времени. Если ты захочешь связаться с духом из прошлого — тебе придется обращаться к прошлому. Все логично.
В окно неожиданно ударил ветер — Блайт у Джеммы под боком вздрогнул, а стекло тонко затрещало внутри рамы, будто сноп снега смог бы его разбить. Скорее всего, смог бы: здесь все держалось на честном слове.
Джемма хотела сказать: «Это всего лишь ветер», но не сказала ничего.
— Три цели, — произнес Норман, разорвав тишину, наполненную свистом ветра. И, наконец перестав смотреть за окно, снова вернулся взглядом к полу. Откашлялся. — Три цели, три круга. Так что я буду рисовать усложненный трикветр. Эннеаграмму, додекаграмму и октограмму, вписанные друг в друга. — Он поочередно показал на три разных места на полу. — Я почти не занимался колдовством, — вздохнул, — и у меня нет опыта. Знаешь, как сложно вписать друг в друга три печати разного типа?
— Понятия не имею, — ответила Джемма. — Обычно, когда гоэтики зовут потусоваться, все круги уже нарисованы, а какой-нибудь дурачок с «Некрономиконом» вызывает дух покойного деда.
— Надеюсь, ты в курсе, что «Некрономикона» не существует, — пробормотал Норман, раскрывая свой блокнот.
Он снова взглянул на пол, а потом отошел от стены, прикидывая, откуда начать. Дневник в одной руке, мел в другой — он стоял посреди комнаты, задумчиво ее осматривая. Грязный, напуганный, но уже погруженный в то, что любил больше всего, — в теорию и эксперимент. Странно, но эта картинка очень ясно отпечаталась у Джеммы в голове. Как фотография. Ей показалось, что, когда все закончится, она ее вспомнит, не зная почему. Иногда некоторые моменты жизни просто отпечатываются. Они не важные и явно не поворотные, но мозгу все равно — он просто… сохраняет их.
Норман, стоящий посреди пустой ободранной комнатушки. Серый тусклый свет, заливающий хлипкий деревянный пол, окосевшие дверные проемы, избитые лица. Сосредоточенные глаза. Мел в пальцах. Свист ветра.
— Что такое трикветр? — едва слышно спросил Блайт.
Джемма посмотрела вниз: глаза приоткрыты, но по непрестанно умирающему выражению непонятно, спит он, бодрствует, жив или помер.
— Штука из сакральной геометрии. — Она поудобнее устроилась на подлокотнике, поставив локоть на спинку и подпирая голову рукой. — Ну, это фигуры, которые имеют смысл. Для магии.
Норман примерился, сделал несколько шагов вдоль пустой стены. Потом, словно определившись с местом, кивнул сам себе, отложил блокнот, присел возле окна. Джемма продолжила говорить, следя, как он делает первую, набросочную линию мелом:
— Круги используются не только для барьерной защиты, их вообще по-всякому можно применять. Призывать кого-то, например, искать… Вон, оказывается, даже вламываться людям в головы. Трикветр — это троекружие. Типа трилистника в «Зачарованных». Хотя ты зумер, ты их не смотрел… Редко используемый тип кругов: обычно достаточного одного, реже — двух.