Он не мог вспомнить, как попал в Ирландию.
То, что он смог выдать о своих последних передвижениях, – это как выключил свет у себя в квартире в Бостоне и забрался в кровать. Даже помнил время – была почти половина второго… четырнадцатого ноября. Ровно за день, как он позвонил в офис, заявляя, что отправляется за Суини.
«Вот же срань», – сказала в тот момент Джемма. И Кэл считал: сам Шекспир не сказал бы лучше.
– С моими воспоминаниями нужно разобраться в первую очередь, – настоял Купер. – С тем, что их нет.
Да ладно. Кэлу было почти смешно: расскажи-ка им, с чем в этой долине следует разобраться в первую очередь.
– В первую очередь тебе нужно отлежаться, – сказала Джемма. – Мы не знаем, сколько ты просидел в шахте и в каком состоянии был.
– Мы не знаем, сколько я просидел в шахте, – повторил ее же фразу Купер. В голосе звучала непреклонность, несмотря на то что в следующей его фразе был и оттенок вежливости: – Так что лежанию в кровати я бы предпочел обстоятельный разговор и что-нибудь из еды. Если можно.
Когда они вернулись из шахты, Мойры в доме не было – и Кэл вызвался соорудить что-то из еды сам. Из чего старушка вообще тут готовила? Кухня выглядела нетронутой. Проведя ревизию ящиков, Кэл нашел только проросшую картошку и черный хлеб грубого помола.
– Есть гороховая каша. Мойра убрала ее в ящик в полу, у стены слева.
Конечно, Блайт проскользнул на кухню следом за ним. Кэл не удивился. Достав кастрюлю с кашей, он водрузил ее на плиту и отвернулся, чтобы выбрать поленья для топки. Когда он, сидя на одном колене, повернулся обратно, Блайт стоял рядом с ним, неприкаянно рассматривая картошку.
– Села батарейка? – поинтересовался Кэл.
От плиты, которая топилась безостановочно, шел приятный жар. Самое нагретое место было здесь, на кухне: островок тепла посреди постепенно утопающего в холоде дома. Может быть, Блайт пододвинулся ближе не к нему, а к плите – выглядел он замерзшим.
И задетым.
– Вам обязательно надо подчеркнуть, да?
– Эй, эй. Простой вопрос, – Кэл захлопнул чугунную створку и поднялся, отряхивая руки.
Блайт был ниже примерно на полголовы, и, если бы он захотел посмотреть Кэлу в глаза, ему пришлось бы задрать подбородок – но в глаза он смотрел редко. Предпочитал прятать взгляд за волосами, опускать его в пол, отводить в сторону. На прямой контакт он выходил, только когда злился. Это, конечно, подкупало: по той магической логике, которую успел понять Кэл, леннан-ши куда эффективнее было бы смотреть жертве в глаза.
– Хорошо, – неожиданно согласился Блайт. – Тогда вы первый.
– Первый что?
– Отвечаете. О самочувствии. Голова в порядке?
О как. Ну, рана на голове пульсировала и чесалась и, возможно, когда спадет действие обезболивающего, начнет еще и раскалываться. Но Кэл все равно чувствовал себя лучше, чем мог бы.
– Ты это у гороховой каши спрашиваешь? – позволил себе небольшую подначку он и ткнул в себя пальцем. – Потому что я-то здесь.
Блайт принципиально повернулся к нему боком, оказавшись лицом к плите. Посмотрите-ка! Кэла это развеселило.
– Вам нужно будет поменять повязку перед сном, – тем не менее сказал Блайт. – Чудо, что вы вообще остались с глазом.
– Черная повязка – это стильно!
– Мистер Махелона.
Кэл хмыкнул и обошел его, чтобы нарезать найденные в ящике овощи. Он бы не сказал, что встать вплотную к Блайту, толкая того плечом, было делом случая и тесноты кухни: в конце концов, несмотря на то, что в обвал Блайт не попал, у него сегодня тоже сложный день.
Это ж помощь ближнему, эй. Так что напрягаться и замирать, как каменный, вовсе не обязательно.
– Как у тебя с готовкой? – переводя тему, спросил Кэл, откручивая крышку банки и принимаясь за помидоры.
– Средне.
– Ты же работаешь в пекарне, – удивился Кэл.
Блайт помолчал, но слегка повернул голову, наблюдая, как Кэл орудует ножом. Потом ответил:
– Я и ем в основном то, что продают в пекарне. Ее хозяева, Морин и Донал… В общем, они не против.
– То есть сам не готовишь?
– Нужды особой не было.
Кэл представлял это довольно ярко. Пара, держащая пекарню, посетители, соседи, одноклассники… И все пытаются угодить, помогают, берут под крыло, стоит на них только посмотреть – оказываются очарованы. Обычно энергетические вампиры оставляют после себя весьма неприятные ощущения: люди жалуются на отсутствие сил, ухудшающееся настроение. Но ведь у леннан-ши был козырь в рукаве.