«Самое главное... надо уметь видеть прелесть сегодняшнего и завтрашнего дня и жить этой прелестью. В этом и заключается мудрость жизни и, если хочешь, ее цель. Только одни человек видит прелесть жизни в куске хлеба или водке, а другое находит более сложные и богатые прелести - в работе, в красоте, в борьбе, в росте человеческой материи» (A.C. Макаренко).
«Наука, научные занятия не могут и не должны быть высшей целью. Должно быть нечто дороже Науки и Времени». (Д. Гранин)
«...Высшей целью, я думаю, является не личное спокойствие, но добро. Добро, которое не с водится к пользе. Одержимость ради дела - объединяет ли она людей, или разъединяет и оскорбляет?» (3,163).
«Человек должен улучшить себя во всех отношениях настолько, насколько это возможно. Единственное ограничение, которое при этом нельзя переходить, заключается в том, что никто не имеет права приносить в жертву своему совершенствованию интересы других людей. Кто бы ты ни был - гений в науке или искусстве, великолепный организатор, будущий чемпион мира - не требуй жертв во имя себя. Самосовершенствование не средство, чтобы выиграть бой с другим или стать памятником самому себе. Его цель - реализация сущностных сил Человека, гордящегося тем, что он принадлежит к человечеству и служит его интересам» (3,167).
«.. .Злой человек, как бы он ни был умен и хитер в применяемых им средствах, безнадежно глуп в своих целях...» (3,303).
«Надо сначала сопоставить значимость... этих целей. Далее, оценивая средства, мы видим их ограниченность и отчетливо понимаем, что всего фазу не достигнешь. Что же делать, махнуть рукой на высокие цели и пойти на поводу наличных средств? Каково вообще соотношение целей и средств в моральном выборе?
В общем плане на этот вопрос можно ответить так: цель оправдывает средства до тех пор, пока применяемые средства не изменяют природу самой цели» (3,192).
«Цель христианского учения - воспитание внутреннего человека.
Подвиг святых - очищение внутреннего человека. Начав вместе с преподобным Сергием «внутреннее делание» постоянного мысленного предстояния Богу, Русь познала таинство Святой Троицы.
«Лестница* духовного восхождения начинается первой ступенью крайнего смирения и кончается обретением совершенной Любви.
Цель любви самоотверженной и жертвенной - положить душу за друга своя"».(0. Подобедова)*
«Цель соревнования летающих йогов - воцарение мира на всей Земле» (5,4).
«- Что ты умеешь делать?
- Мыслить, ждать и поститься.
- Как же ты собираешься достигнуть цели?
- Как камень, брошенный в воду, идет ко дну, так и я иду к своей цели. Я не противодействую цели, а даю возможность ей притянуть себя. Я не
допускаю в свою душу ничего, это противодействовало бы этой цели». (Г. Гессе )*
Умные ставят себе цели, а глупые живут желаниями.
Л.Н. Толстой считал необходимым учитывать главные промежуточные цели: цель жизни, года, месяца, дня, часа, минуты и секунды.
«Для человека, который не знает, в какую гавань он плывет, нет попутного ветра» (Сенека).
Для меня попутный ветер на пути преодоления себя. Когда осознаешь очередной момент необходимости изменения себя, узнаешь себя в препятствии на Пути. В памяти всплывает надпись с тибетского камня: «Научились ли Вы радоваться препятствиям?»
Учись радоваться!
«Трояки врага ада, где гибнет божественное начало в людях: похоть, гнев и жадность». Поэтому человек должен отказаться от этих трех.
Освободившийся от этих трех врат мрака творит свое собственное благо и достигает Высочайшей Цели» (Бхагавад-гита, 16:21 - 22).
«Вся суть духовного развития человека сгодится к одному: научиться совершенной Любви ко всем и ко Всему.
...Пусть перед каждым из нас встанет цель: научиться никогда не хотеть от других ничего для себя» (7,34 - 35).
«Брак, как логическая цель любовных и половых отношений, - это всего лишь социальная норма. По замыслу природы все существует для того, чтобы человек выполнил свою творческую миссию, соучаствуя в эволюции бытия» (17, 32), «так как именно она служит критерием жизненности» (17,33).
Одна из целей земной жизни, едва ли не основная: опираясь на физическую осязаемую любовь, познать Любовь духовную, связующую всех в одно Целое.
Мы в этой жизни потому Влюбляемся друг в друга. Что ждет нас впереди зима. Космическая вьюга. И скажет нам Господь: «Сынок, Не в силах а тебе помочь Тебе поможет лишь она: Ты одинок...
К сожалению, не дословно запечатлелось это стихотворение, но думаю, что смысл передан верно - без жены, без второй половины своей, невозможно осознать, что же объединяет людей в одно целое.
Сначала сопричастность познается на примере близкого человека, на примере собственной семьи, чтобы затем это понятие «семья» постепенно расширилось, включая в себя последовательно детей, внуков, людей из других городов, сел, людей иных народов, иных цивилизаций, миров... Параллельно с этим процессом проживается обобщение этой центральной жизненной этической категории «семья» до базисной научной категории «Целое». Расширение сознания, сопровождающее это обобщение, приводит к проникновению в сущность этих категорий, принимаемую всеми народами по-разному, ко выражаемую одним слогом - Бог.
Так куда же мы свой путь вершим: к расширению сознания, к осознанию Любви духовной, то есть к Богу, или уходим от Него и от Нее?
«Ты - сам себе Цель, и чем ближе к ней будешь, тем очевиднее будет твой Путь и его Смысл» (СП. Семенов, Санкт-Петербург).
«Человеческое предназначение есть следующее: исполниться в качестве Человека. Стать Человеком». (М.К. Мамордашвили)*
Стать ближе к Человеку, а значит, и к Богу, как к Вселенской любви, как к духовному началу Вселенной, своей любовью связующему всех нас в единое целое. В этом сотворчестве с Любовью, даруемом нам свыше, мы почти как боги, также творим мир, усиливая вдыхаемую любовь на выдохе.
ЧЕЛОВЕК
Проживая индивидуальный и культурологический контекст природы, Человек пытается постичь умом и сердцем самого себя. А поскольку «Все есть все» (см. приложение 2) или, как сказал Анаксагор: «Все есть во всем», то он каждый день является сам себе через природу, через слова, порожденные им в других, через состояния других, через посеянное и взращенное в детях, через отражение в спутнике жизни своих состоянии, слов и поступков. Через все, приходящее к нему, даруется право увидеть себя со стороны, осознав, оценить, и по совести признав, принять себя таким, как есть, и покаяться, чтобы стать таким, каким он хочет или таким, как его задумал Бог.
Мир подобен куполу: он отражает то, что Вы говорите под ним, и отвечает Вам теми же самыми словами. Таков и закон действия: «что Вы посеете, то и пожнете». Человек сам есть жатва содеянного и помысленного им, но и мир тоже его жатва. Не только поступки, но и мысли, которые мы допускаем о себе и о мире, творят Человека и Мир, мир внутренний и внешний, мир видимый и невидимый.
Пожиная в мире, как в зеркале, свое отражение. Человек восклицает: «Откуда это в другом?» Забывая, что раз «все есть во всем», то и в другом человеке есть все, есть все состояния от любви до ненависти. Кто же, как не мы, вызываем в других эти резонансные состояния? А вызвав, возмущаемся, не признавая в них себя? Свое порождение, свое продолжение? Вызвав, начинаем бороться с ними, как со своими детьми, настаивая на отождествлении поступка, слова и мысли с истинным отношением к нам, с истинным выражением сущности данного человека. В результате другой Человек может, по нашей вине, отождествиться с содеянным и либо возгордиться, творя добро, либо опечалиться, творя зло: Не наше дело указывать другому на его несовершенства, облекаемые конфликтными словами. Конечно, более сильный человек стерпит нас и не ответит. А более слабый бумерангом ответит нам, отразив нас. Наше дело - не другого винить, не оправдываться самому: «А он первый начал...». Наше дело - первому остановиться, если хватит сил. Или хотя бы признать, что дыма без огня не бывает, и спросить себя: «Что во мне вызвало в нем такое безобразие? Что я буду делать в следующий раз, чтобы это не повторилось, чтобы я не провоцировал хотя бы самых любимых? Как мне их полюбить так, чтобы хватило сил отражать их ненависть любовью? Спасибо за проявленное во мне!».